13 ноября 2025 г.
«Цифровая трансформация» — процесс сложный и многофакторный, поддерживаемый на государственном уровне, которому в рамках компании нужно централизованное управление. В значительной части российских предприятий отсутствует должность CDTO (Chief Digital Transformation Officer) — таких всего 13%, по данным исследования «СберПро».
«Цифровая трансформация» — дело государственной важности. Про новый национальный проект «Экономика данных и цифровая трансформация государства» упомянул Михаил Мишустин, премьер-министр РФ, выступая на ЦИПР, отметив, что проект запущен с текущего года и предусматривает свыше 50 млрд рублей на стимулирование выпуска новых разработок и внедрение корпоративных решений.
Для эффективной реализации процессов DX нужна стратегия на уровне компании, а за создание, корректировку и реализацию этой стратегии должен отвечать человек уровня топ-менеджера, которым и является CDTO. Отсутствие CDTO приводит к разрозненности инициатив в DX, как следствие, к частому дублированию затрат и проблемам с ROI.
Кроме стратегий CDTO нужен для решения ряда практических задач. Например, DX идет давно, методология процессов отработана достаточно хорошо, кейсов много — как успешных, так и наоборот — но разбираться с этим на уровне отдельных подразделений слишком неэффективно. В рамках компании или госструктуры нужна как единая стратегия DX, так и унификация подходов, учитывающая особенности вертикального рынка, на котором работает компания, корпоративной культуры, ИТ-ландшафта и пр. Подчеркнем, что также нужно понимание, в каких ситуациях от унифицированного можно/нужно отходить и применять специфические подходы, причем на практике соответствующие управленческие решения находятся в ведении CDTO.
Риск первый: отсутствие DX. Отсутствие CDTO означает отсутствие современной DX — без такого директора, координирующего процессы DX в компании и отвечающего за их результаты в рамках общей стратегии развития бизнеса, вряд ли возможно эффективное проведение «цифровой трансформации».
Еще раз про DX
Существуют разные определения «цифровой трансформации», одно из самых коротких и выразительных — «слияние операционной деятельности и цифровых процессов» в деятельности корпоративного заказчика. Заметим, что в данном случае корпоративным заказчиком могут быть разные структуры: как бизнесы, так и госорганизации, а также целые регионы.
«Цифровая трансформация» — прежде всего история про бизнес-процессы вопреки своему названию, а не про цифровые инструменты. Изменения, проводимые в ходе DX, в классическом варианте должны быть направлены на радикальную трансформацию бизнес-процессов, способную привести к изменениям ключевых показателей деятельности корпоративного заказчика: увеличения прибыли, снижения издержек, уменьшения «time to market» (а также получение других конкурентных преимуществ) и т. д. Без развития цифровых инструментов, используемых корпоративным заказчиком, разумеется, не может быть DX, но «цифра» в данном случае находится на вторых ролях, выполняя служебные функции.
Риск второй: излишне технократичный подход к DX. Деятельность CDTO должна быть сфокусирована на задачах изменений в бизнес-процессах, для достижения целей приходится как использовать организационно-административные методы, так и внедрять цифровые инструменты. Однако возможен перекос в сторону «цифры»: большинство CDTO в российских компаниях — 76%, по данным «СберПро» — вышли из ИТ, что создает риски смещения их внимания с бизнес-составляющей на инструментальную.
«Импортозамещение — новая „цифровая трансформация“»?
Лозунг, вынесенный в подзаголовок, пару лет назад был популярен, хотя в общем случае он неверный. Технические процессы, происходящие в ИТ-ландшафте корпоративных заказчиков при импортозамещении, нельзя рассматривать как классическую DX: замена одного софта на другой, причем с аналогичными возможностями, на бизнес-процессы радикального влияния оказать не может. При этом считать, что импортозамещение с бизнес-показателями никак не связано, тоже было бы неверным: переход на санкционно-устойчивые решения снижает ряд рисков — как санкционных, так и регуляторных — что уже значимо для деятельности компании.
Иногда корпоративные заказчики все же производили некоторые изменения в рамках концепции DX при переходе с одной платформы на другую. Когда нужно перевнедрять ИТ-систему и на новую платформу переносить бизнес-логику, возникает «окно возможностей» для пересмотра и оптимизации ряда бизнес-процессов. Однако воспользоваться этим «окном» мало кому удастся в полной мере. Занимались импортозамещением «айтишники», задача которых — внедрить и по возможности реализовать бесшовный переход на санкционно-устойчивые решения, а никак не оптимизировать бизнес-процессы, которые в общем случае находятся за пределами компетенции ИТ (см. выше риск второй). Размеры «окна возможностей» в данном случае небольшие, стратегические изменения в его рамках выполнить проблематично.
Риск третий: авральный подход к DX. «Цифровая трансформация» — непрерывный и очень длительный процесс последовательных управляемых изменений. DX по длительности превосходит срок жизни корпоративных стратегий, не говоря уже об отдельных технических изменениях, даже настолько значимых, как смена платформ на санкционно-устойчивые.
От «цифровой трансформации» — к «ИИ-трансформации»?
Термин «ИИ-трансформации» звучит красиво и привлекает особое внимание на фоне бума «искусственного интеллекта», но это только лозунг. ИИ — лишь технология, которая сама не способна менять бизнес-процессы, управленческие практики, пользовательские пути и пр. ИИ нужно упаковать в продукт, а продукт — внедрить, в случае с DX обеспечив изменения в процессах, причем настолько значимые, что они способны повлиять на бизнес-показатели всей компании.
Инструменты, использующие ИИ, позволяют быстро и просто решать ряд задач, которые традиционным способом «на алгоритмах» не всегда имели решение, тем более, экономически эффективное.
В актуальности ИИ никаких сомнений нет. Российская экономика демонстрирует высокий процент проникновения ИИ в корпоративную среду (см. врезку). Новые возможности, доступные благодаря ИИ, потребуют некоторых изменений в тактиках и даже в стратегиях DX, но при этом цели «цифровой трансформации» по-прежнему определяют бизнес-задачи, а технологии влияют на выбор способа решения.
Риск четвертый: попытка пересмотра целей и стратегий DX в зависимости от появления новых инструментов. Но при этом нужно учитывать особенности инноваций, например, склонность ИИ к «галлюцинациям» может создать очевидные риски при применении «искусственного интеллекта» в цифровых решениях, сплетенных с бизнес-, а тем более с технологическими процессами.
Треть российских компаний уже применяют инструменты, использующие ИИ, по данным исследования компании «Актион Финансы». Этот показатель для российской экономики оказался на уровне рынка США, где процент компаний, охваченных ИИ, тоже составляет 33%, существенно превосходит ЕС (22%), но ниже, чем у мировых лидеров — Сингапура (53%) и Индии (59%).
Вместо заключения
Риск пятый: снижение темпов DX. Дефицит ресурсов — как финансовых, так и человеческих — способен негативно повлиять на темпы проведения DX в российских компаниях.
Процессы «цифровой трансформации» ресурсоемкие, а с ресурсами сейчас проблемы. При правильном проведении «трансформации» финансовые результаты компании будут улучшены, но дополнительные обороты и прибыль придут потом, а инвестировать в DX нужно сейчас.
«Цифровая трансформация» сегодня — не про технологии, а про выживание в условиях дефицита ресурсов. Компании рискуют проиграть в конкурентной борьбе, если продолжат путать DX с другими процессами — например, с цифровизацией или импортозамещением —даже при наличии высокого уровня цифровой зрелости и готовности инвестирования в развития корпоративного ИТ.
В условиях «охлаждения» экономики российские корпоративные заказчики вынуждены изменять большинство планов развития, в том числе, стратегии DX. В данном случае пересматривать следует не стратегии, а тактики. Например, привлекать к процессам «цифровой трансформации» внешние компании — от консалтинговых структур до интеграторов — обладающих профильной экспертизой практическим опытом в плане DX.
Лидеры рынка готовы предоставить соответствующие услуги для корпоративных заказчиков, более того, делают на этих возможностях особый акцент.
Трансформация процессов DX и коррекция стратегий необходимы в соответствии с новыми реалиями, но снижать темпы не следует. Подчеркнем, что цифровизация, составной частью которой является «цифровая трансформация», — основа конкурентоспособности российских компаний на внутреннем рынке, а также базис для оптимизации процессов госуправления.
Источник: Александр Маляревский, внештатный обозреватель IT Channel News
