29 февраля 2024 г.

Сложные экономические условия приводят к появлению новых подходов в разных направлениях ИТ-рынка. Вендорами становятся самые разные компании, часть из которых успешно интегрируют свои новые направления в классический канал, но многие практикуют иные подходы, которые недавно назвали бы «альтернативными». В ряде случаев классическое и альтернативное могут поменяться местами.

Инициативы «Сбера» создают интересный прецедент, который позволит пересмотреть и расширить взгляды на давний тезис «Банк — это ИТ-компания». Банк развивает направления как софта и сервисов, так и «железа», причем последнее сейчас наиболее активно.

Штрихи к истории вопроса

Программные продукты «Большой зеленый банк» создает давно, причем как для оптимизации собственных процессов (например, «Сбербанк Мобайл» и «Сбербанк Онлайн»), так и в целом для национальной экономики (в качестве примера приведем платежную систему SberPay). Другое направление — работа с «Большими Данными», инструменты на основе которых «Сбер» сделал доступным малому и среднему бизнесу. Третье — публичные «облака». Четвертое — «Салют», платформа для семейства «голосовых помощников». Пятое — решения на основе «искусственного интеллекта», как нишевые, так и генеративные (например, GigaChat и Kandinsky) сервисы на их основе. И т. д.

С «железом» банк работает тоже довольно давно. Компания «Сбердевайсы» успешно поставляет smart-колонки с фирменными «голосовыми ассистентами», smart-телевизоры, ТВ-приставки, smart-дисплеи, а также различные компоненты для построения фирменного «умного дома» (лампочки, розетки, хабы, датчики открытия и пр.). Недавно эта компания из экосистемы «Сбера» стала заметным поставщиком компьютеров и планшетов на российский рынок. Хотя в настоящее время коммерческие ПК, вендором которых является «Сбердевайсы», предназначены для покрытия нужд единственного корпоративного заказчика — самого «Сбера».

Серверы: пока для собственных задач

«Сбербанк» занялся производством серверов, как сообщили «Ведомости», которые пока предназначены для внутренних нужд банка. Это решения собственной разработки на архитектуре x86, построенные на процессорах Intel и AMD. Где именно ведется сборка серверного оборудования, в «Сбере» не уточнили, но с высокой степенью вероятности можно предположить, что на территории РФ, так как банк намерен подать заявку на включение этого оборудования в Реестр отечественной радиоэлектронной продукции Минпромторга.

«Сберу» ежегодно нужны десятки тысяч новых серверов как под расширение вычислительных мощностей, так и в рамках импортозамещения ранее приобретенного серверного оборудования. При таком объеме собственных потребностей «Сбер» вполне может и не выходить на внешний — относительно самого себя — сегмент корпоративного рынка страны. Присутствие серверов в Реестре Минпромторга в этом случае остается актуальным — банк является субъектом критической информационной инфраструктуры, а требования регуляторов к оборудованию на объектах КИИ становятся все строже.

Глобальные прецеденты тоже существуют, хотя и в меньших масштабах. Например, Amazon, начинавший как онлайн-ритейлер, давно и активно продвигает «облачные» сервисы и аппаратное обеспечение для приземления cloud-сервисов в частных «облаках» заказчиков, а также создал платформу голосового ассистента Alexa, мобильные устройства Kindle и совместно с Nvidia строит суперкомпьютер Ceiba. Однако даже Amazon не производит ни ПК, ни, например, телевизоры, а такие товары в спектре аппаратной продукции «Сбера» присутствуют.

Суперкомпьютер и ЦОДы

Объявлено, что «Сбер» намерен разместить очередной суперкомпьютер собственного производства в новом ЦОДе своей экосистемы, создание которого идет в Саратовской области. Этот суперкомпьютер должен стать «номер один» в РФ, а ЦОД — войти в тройку крупнейших в Европе. Однако работа над дата-центром идет с 2020 года и будет завершена только в 2027 — за это время может измениться ситуация и с ЦОДами, и с суперкомпьютерами.

Прецедент создания суперкомпьютера банковской структурой — пусть даже развившейся до размеров национальной экосистемы — глобально интересен, но в данном случае локально предсказуем. Напомним, что «Сбер» совместно с компанией SberCloud, входящей в собственную экосистему, создал ранее два суперкомпьютера: Christofari и Christofari Neo. Как видно, для создания штучных систем с топовой вычислительной мощностью внутри экосистемы «Сбера» компетенций вполне достаточно, причем такая ситуация сложилась уже давно — первый Christofari заработал еще в 2019 году. Напомним, что суперкомпьютеры «Сбера» изначально были ориентированы на задачи работы с нейросетями, что во многом способствовало технологическому развитию других дочерних компаний, например, Sber AI, а также имело синергетический эффект для всей экосистемы. Разработки Sber AI нашли применение при создания голосовых роботов для банка, фирменного «голосового ассистента» и т. д.

Что дальше?

Легко видеть, что «Сбер» стал ИТ-игроком, по масштабу сравнимым с Lenovo, HP и другими немногими грандами мирового рынка, способными создавать широкий спектр оборудования — от пользовательских решений и мобильных гаджетов до серверов и суперкомпьютеров. Пока основное применение инженерных и вендорских компетенций компании направлено на удовлетворение собственных запросов к ИТ.

Как будет развиваться ситуация, мы можем только предполагать. Однако уже сейчас «хард» от «Сбера» присутствует как в В2В-, так и в В2С-сегментах. От вывода собственной компьютерной продукции на массовый рынок «Сбер» отделяет только принятие соответствующих бизнес- и управленческих решений. Заметим, что такого может и не произойти — ведь не стал же «Сбер» создавать суперкомпьютеры на продажу, хотя обладает ресурсами, позволяющими наладить серийное производство таких систем как для российских структур, так и для заказчиков из дружественных стран.

Что это значит для рынка?

Даже в имеющейся ситуации, когда «Сбер» занял на рынке сегмент производства продукции для самого себя, происходящее оказывается ингибитором для канала. В силу масштаба «Сбер» занимает значительный сегмент национального рынка — ПК, а теперь и серверов — поэтому его превращение в вендора означает упущенную прибыль и для локальных производителей «железа», и для российского ИТ-канала.

Если же «Сбер» примет решение о выводе продукции на национальный рынок, то это будет положительно воспринято рынком — бренд экосистемы очень мощный — но создаст еще более жесткие проблемы для канала. Дело в том, что обладающий собственной развитой инфраструктурой, «Большой зеленый банк» может наладить продажи, доставку и сервис на основе собственных служб, не прибегая к помощи канала. Для локальных производителей оборудования подобное развитие событий может стать катастрофичным, так как «Сбер» в этом случае своим компьютерным оборудованием легко захватит значительные части не только В2В- и В2С-сегментов, но и заметную долю B2G, а это в современных условиях РФ уже является критичным.

Вместо заключения

Заметим, что развивать продажи с опорой на собственную инфраструктуру и партнерскую сеть вполне могут и другие новые вендоры, выходящие в определенные ниши. Сказанное справедливо как для В2С, так и для В2В.

Например, компания «Электрорешения» (бренд EKF), известная как производитель оборудования для электрики, создала «облачную» платформу EKF Connect Industry для повышения эффективности производств, а также намерена выпускать индустриальное телеком-оборудование: коммутаторы, преобразователи интерфейсов, медиаконвертеры и т. д. Будет ли компания продвигать ИТ-решения собственной разработки через традиционный канал или станет действовать напрямую через свою партнерскую сеть — в которой более 6 тысяч партнеров со специализацией на разных вертикальных рынках — еще большой вопрос.

Как видно, за продажи новых вендоров в канале традиционным дистрибьюторам в ряде случаев придется побороться. Борьба будет включать создание новых и оптимизацию имеющихся сервисов, спектра возможных совместных мероприятий и т. д. Кроме того, потребуются маркетинговые активности, направленные на целевую группу «новые российские вендоры».

Источник: Александр Маляревский, внештатный обозреватель IT Channel News