Под «умным домом» понимают комплекс взаимодействующих систем, которые при эксплуатации домов увеличивают безопасность и комфорт, а также обеспечивают экоиспользование ресурсов. В данном случае под «эко» следует понимать и экономичность, и экологичность, которые при правильной организации и в случае «умного дома» не противоречат друг другу, а представляют собой две стороны единого процесса оптимизации энергопотребления.

«Умный дом» имеет много наименований — Smart House, Smart Home, «интеллектуальное здание» и т. д. Иногда говорят о Building Management System (BMS) и соответственно автоматизированной системе управления зданием (АСУЗ). Будем считать эти термины синонимами, так как ситуаций, в которых проявляются их различия, в рамках данной обзорной статьи мы касаться не будем.

Зачем «умный дом» ИТ-рынку?

Популяризация концепции «умного дома» и рост заказов в этой области вполне может стать одним из драйверов рынка. Причем речь идет об обеих составляющих рынка, так как эта концепция представляет безусловный интерес и для корпоративных заказчиков, и для индивидуальных пользователей.

От роста заказов на «умные дома» выигрывают все участники рынка. Конечные поль­зователи — как корпоративные, так и частные — получат дополнительные возможности и удобства, а вместе с ними также и экономию, что в ряде случаев немаловажно. Поставщики решений расширят спектр предложений. Продавцы оборудования смогут наконец мотивировать пользователей на покупку нового оборудования вместо исправного старого (или в дополнение к нему), причем в том числе и из ценового диапазона «выше среднего». Выгода вендоров и канала очевидна.

Опрошенные нами эксперты высоко оценивают потенциал сегмента «умных домов».

«Темп развития таких интеллектуальных систем можно сравнить с тем, что происходило с мобильными телефонами и смартфонами. Сегодня этот процесс набирает всё большую скорость. Созданы все условия для того, чтобы рынок вышел на следующий, качественно новый уровень», — говорит ­Педро де ла Хорра Каломарде, менеджер Eaton по продукции для зданий.

Представители Schneider Electric отмечают, что хотя объем рынка пока невелик и соответствующий сегмент никак не может совершить кардинальный скачок, эволюционный рост рынка «умных домов» в России составляет порядка 35% в год, что внушает оптимизм.

Александр Ласый, заместитель директора департамента интеллектуальных зданий компании «Крок», несколько менее оптимистичен и оценивает рост рынка интеллектуальных сервисов для зданий в 10–14% за год, ссылаясь на данные РБК.

Разница в оценках вызвана сложностью вычленения затрат на интеллектуальные решения из вложений в ИТ и в инфраструктуру недвижимости. Кроме того, как отмечает Борис Эшкинд, генеральный директор группы компаний Digis, четкого определения понятия «умный дом» не существует. Но все участники нашего опроса отмечают значительный рост сегмента сервисов интеллектуализации зданий, что особенно выразительно на фоне проблем других сегментов рынка ИТ.

Любопытно, что «умные дома» продвигают фирмы с разной специализацией. Например, как отмечает Илья Хрупалов, бренд-менеджер ZyXEL Россия, в Европе продвижением smart house активно занялись интернет-провайдеры, предлагающие облачные сервисы для управления «умными домами», а «в нагрузку» и сами решения. Но при этом Хрупалов считает, что для России такая ситуация пока совершенно нехарактерна и наши провайдеры вряд ли станут «локомотивами» продвижения «умных домов».

Борис Эшкинд отмечает, что в стране не так много компаний, которые способны предоставить комплексные услуги по внедрению «умных домов», имеют соответствующий опыт и компетенции.

Продвижение «умного дома» пока идет достаточно сложно. Прежде всего потому, что этот процесс в корне отличается от привычного всем продвижения отдельных продуктов или решений. Кроме того, сам термин все еще остается для большинства потенциальных покупателей чем-то не просто непонятным, а что еще хуже — понимаемым неправильно. Кроме того, как отмечает Виталий Муштаев, технический директор Optima Integration (группа Оптима), в Россию «умный дом» пришел с большим опозданием и еще не успел прочно войти в нашу жизнь. «Поэтому точного толкования этого термина в нашей стране, впрочем, как и за рубежом, до сих пор не существует, его рамки размыты, - добавляет он. - В нашей практике мы сталкивались с ситуациями, когда строители называли интеллектуальным зданием объекты, в которых были установлены лишь системы пожарной сигнализации или контроля доступа. С нашей точки зрения, это некорректно, так как “интеллектуальное здание” - это более высокий уровень».

Что не входит в понятие «умный дом»

Коснуться того, что можно отнести к «умному дому», а что нет, нам все же придется. «Просвещенные пользователи понимают под smart house именно то, что маркетируют производители таких систем», — говорит Илья Хрупалов. Он прав, но проблема в том, что «просвещенных пользователей» в этом вопросе крайне мало. Заблуждений, связанных с «умным домом», довольно много, но их можно свести к нескольким основным.

«Умный дом» — сегодня лишь концепция, которая станет доступным продуктом в отдаленном будущем. Считающие так очень удивляются, когда узнают, что реализованы сотни и тысячи проектов «умных домов», причем они уже бывали в таких сооружениях — например в бизнес-центрах — и сами многократно соприкасались с соответствующими сервисами. «Концепции автоматизации зданий были выработаны еще в конце семидесятых годов XX века, и некоторые технологии доступны уже в течение многих лет», — напоминает Педро де ла Хорра Каломарде. Ситуацию взорвали, как ни странно, планшеты. Де ла Хорра Каломарде отмечает: «Для успешного представления „умных домов“ в полном объеме до недавнего момента не хватало ряда важных компонентов, которые сейчас доступны широкой аудитории: высокоскоростной Интернет, мобильный Интернет, телефоны, планшетные компьютеры. Последние стали тем инструментом, который позволяет соединить контроль над всеми функциями „умного дома“ в одном приборе с возможностью доступа из любой точки мира».

«Умный дом» — игрушка для богатых. При этом обычно вспоминают дом Билла Гейтса и считают, что подобные решения по карману лишь миллионерам. Таким приходится объяснять, что «умный дом» не игрушка, а инструмент. Причем не столько для богатых, сколько для рачительных, а также для любящих удобства. Представители Schneider Electric, говоря о российских заказчиках «умных домов», отмечают, что такие решения заказывают не только в качестве статусных, но и из-за повышенных требований к комфорту. Сергей Пирогов, генеральный директор Wellink Technologies, особо подчеркивает, что развитие технологий делает решения «умного дома» не только доступными для массового пользователя по цене, но и крайне простыми в управлении.

«Умный дом» — это сложно. Да, это штучное и высокотехнологичное изделие, но управлять им не сложней, чем телевизором. На практике цифровые сервисы «умно­го дома» оказываются в управлении заметно проще — и дешевле, — чем соответствующие сервисы, построенные на основе ана­логовой аппаратуры. Особенно ярко это ­иллюстрируют системы видеонаблюдения, но справедливо это, разумеется, не только для них.

«Умный дом» — дом-с-энергосбережением, а поэтому данная выдумка «экологов-активистов» малоактуальна в российских условиях. После эпопеи с энергосберегающими «лампочками Медведева» любую инициативу, связанную с экономией энергии, россияне воспринимают с иронией по вполне понятным причинам. Конечно, «умный дом» действительно позволяет оптимизировать потребление энергии, причем это касается не только освещения, но и обогрева, кон­диционирования и вентиляции, и приводит к экономии значительных сумм. Как отмечает Сергей Пирогов, в Европе, где цены на электричество и отопление существенно выше российских, а «умные дома» широко распространены даже у среднего класса, оптимизация энергопотребления весьма популярна. Но эта функция не единственная: Smart-сервисы позволяют экономить и в других областях, например в вопросах обеспечения безопасности, пожарной сигнали­зации и т. д. Задача «умного дома» прежде всего обеспечивать комфорт владельцу. «В Европе на первый план выходит энергоэффективность, а в Рос­сии — удобство», — подчеркивает Иван Измаков, начальник отдела по управлению проектами «Россервис».

«Умный дом» экзотичен — ну сколько в России домовладений, для которых актуальны smart-системы? Технологии «умного дома» гибки и легко масшта­бируемы. Нужно понимать, что они могут быть вне­дрены в сооружениях любого размера. Например, в многоэтажном доме (не только жилом, но и в гостинице, торговом центре, офисном центре и т. д.), в промышленных помещениях (от складов до цехов), на отдельных этажах и даже в отдельных квартирах.

Умные устройства превращают дом в smart house. Это совершенно не так, приобретение гаджетов (например, робота-пылесоса) или smart-устройств (например, Smart TV), бесспорно, создаст дополнительные удобства, но никак не превратит ваше жилище в «умный дом». «Умный дом» — не отдельное устройство, а система. Установка термостатов для теплого пола или сигнали­зации с датчиками движения не сделает ваше жилище «умным домом», для интеллектуализации требуется слаженная работа нескольких систем, говорят представители Schneider Electric. С некоторым приближением можно сказать, что это своеобразное развитие тезиса Sun «сеть есть компьютер», и описать концепцию smart house как «дом есть компьютер».

«Умный дом» — это просто

«В сознании россиян „умный дом“ — синоним роскоши, достатка, сложности инсталляции и больших затрат», — говорит Сергей Пирогов, но отмечает, что развитие технологий и появление большого количества альтернативных решений дела­ют новые удобства доступными массовому рынку. Зачастую заказчику нужно просто знать, что пожелать.

Представление о возможностях «умного дома» дает использование таймера на разных бытовых устройствах. Например, музыкальный центр, который может вечером воспроизводить релакс-мелодию, чтобы человек лучше засыпал, а потом выключаться по таймеру, а утром по таймеру же включаться и запускать, предположим, FM-тюнер на любимой радиостанции хозяина. Очевидно, что в данном случае использование таймера экономит электроэнергию, но это совсем не основной выигрыш от применения устройства. Возможность засыпать под «колыбельную», спать в тишине, а потом пробуждаться под звуки более веселые, чем сигнал будильника, улучшает качество жизни. Аналогичным образом улучшают жизнь таймеры и другие датчики в кофеварке, кондиционере, нагревателе, мультиварке, СВЧ-печи, телевизоре, стиральной машине и в других устройствах. В ряде случаев настройка таймеров имеет элементы программирования, например в видеомагнитофонах или ТВ-тюнерах с возможностью записи. ­Иногда при настройке пользователь получает доступ к предустановленным в устройствах микропрограммам — например в печах, мультиварках и аэрогрилях, — а иногда может создавать свои собственные. И это не вызывает сложностей, воспринимается как должное.

Если подключить управляющие модули устройств к домашней сети — а Wi-Fi сегодня есть практически в каждом продвинутом доме, создать единый центр управления, то естественным образом мы получим «умный дом». Единая система делает не только удобным управление, но и предоставляет возможность синхронизировать работу различных домашних систем, применить простейшую «защиту от дурака» (например, не позволять системам кондиционирования и обогрева работать «друг против друга»), обеспечить удаленное управление (домашняя сеть подключена к Интернету, следовательно, настраивать домашние приборы пользователь может из любой точки мира).

Систему можно легко и просто развивать, придавая ей новые функции. Например, если хозяин озабочен защитой жилища, то можно подключить модуль управления освещением, и даже в отсутствие жильцов в доме будет загораться и гаснуть свет, что отпугнет домушников. Усилить средства безопасности такого «умного дома» можно, добавив датчики проникновения и камеры наблюдения. И список возможностей апгрейда можно продолжать и продолжать, практически они ограничены только фантазией заказчика.

Однако отметим, что «умный дом» — уникальное решение, пара­метры которого определяет множество факторов, в частности используемая техника, размер и конфигурация помещений, особенности коммуникаций, требования владельца и множество других факторов. Компании пытаются создать типовые предложения для частных клиентов, хотя бы ориентируясь на вид жилища — таунхаус, квартира, коттедж или целый коттеджный поселок, — но в каждом случае предложение приходится расширять и оптимизировать в зависимости от конкретных условий.

«Типовые решения для “умных домов” возможны в пределах типовой застройки. Коттеджный поселок “под ключ”, блок таунхаусов, поселок городского типа с единым застройщиком, офисное здание и т.д.», — говорит г-н Муштаев, но отмечает, что глубокий уровень автоматизации «умного дома» для каждого проекта является уникальным.

Андрей Васильев, руководитель представительства QNAP Россия и СНГ, указывает на возможность монтажа базовых решений «ум­ного дома» в новых коттеджах и квартирах — разумеется, в ценовом диапазоне «выше сред­него» — но подчеркивает, что для полного раскрытия потенциала «умного дома» данные решения придется адаптировать под уникальные запросы владельца недвижимости.

Иван Измаков считает, что отдельные элементы — например управление освещением — могут быть типизированы, но системы, охватывающие целый дом, — нет. Сергей Пирогов более категоричен: «Типовых решений нет. Все решения уникальные». С ним согласен и Борис Эшкинд: «Типо­вых решений не существует».

Однако, как отмечает Ярослав Кузьмицкий, директор департамента компании InPrice, многие заказчики сегодня устанавливают отдельные подсистемы, интел­лектуализируя важные для них элементы собственного жилища.

Россияне и «умный дом»

Российский рынок ИТ-решений достаточно развитый и крупный, поэтому продукты и технологии тут появляются практически одновременно с рынками Европы и Северной Америки. Но вот требования российских пользователей могут существенно отличаться от пожеланий европейцев, и на примере «умного дома» это весьма заметно. Все опрошенные нами эксперты отмечали, что востребованные в Старом Свете «зеленые функции» для российского «умного дома» крайне мало актуальны, на первом плане у нас — безопасность.

Явное смещение интересов в сторону обеспечения безопасности отмечают все участники рынка. Виктория Паршкова, дирек­тор по развитию коммуникационного агентства PR Partner, говорит: «За рубежом „умный дом“ — прежде всего энергосберегающие технологии, автоматизация и комфорт, в то время как в России акцент сместился на охрану собственности. Рос­сийский „умный дом“ — интеллектуальная крепость, он сам запи­рается, сам вызывает полицию и сам оповещает хозяина о происходящем, когда тот в отъез­де».

«У российских пользователей явный уклон к системам безопасности», — считает Илья Хрупалов и подчеркивает, что интерес к возможностям управления жилищем вторичен. Про особый инте­рес российских заказчиков «умных домов» именно к системам безопасности говорит и Андрей Васильев: «Для эффективной защиты загородного дома уже недостаточно высокого забора, злых собак и даже профессионального сторожа, поэтому дополнительно внедряется целый комплекс взаимосвязанных технических средств: системы IP-видеонаблюдения, сигнализации, оповещения и пожаротушения, датчики движения, огня/дыма и протечек, механизмы управления дверьми, окнами и ставнями, устройства для имитации человеческого присутствия. Причем такие сервисы бывают более актуальны для особняков и объектов в черте города, где нет возможности использовать физические преграды или держать круглосуточную охрану».

Разумеется, российские заказчики «умного дома» — люди по местным меркам весьма богатые. Екатерина Афанасьева, руководитель направления интеграционных продуктов компании Auvix, говорит, что обычно решения smart house заказывают владельцы квартир и домов площадью более трехсот квадратных метров. Решения «умного дома» доступны и владельцам менее дорогой недвижимости, этот рынок еще придется формировать, просвещать и развивать.

Мифы об «умном доме»

Иногда продвижению «умного дома» помогают мифы. Например, миф о том, что smart house дорог, способствует популяризации таких решений в элитных поселках, таунхаусах и т. д. Этим, как отмечает Виктория Паршкова, активно пользуются маркетологи: «Отрабатывают хорошо известный прием — позиционируют сервис как доступный „не для всех“ и дарят покупателю иллюзию причастности к кругу ­избранных».

«Умный дом» для корпоративного заказчика

На корпоративном рынке вместо термина «умный дом» обычно ­используют определение «интеллектуальное здание». Истори­чески интеллектуальные технологии создавали и внедряли сначала как раз для корпоративных заказчиков и лишь затем адаптировали для частных ­жилищ.

«В настоящий момент заказчиками “умного здания” являются, прежде всего, компании, которые планируют эксплуатировать объект в течение довольно длительного срока» — говорит Виталий Муштаев. Важно понимать, что, как и в случае с «умным домом», «ум­ное здание» — решение для ра­чительных. Александр Ласый говорит: «Управление климатом, например, может снизить расходы на энергоресурсы на 8–12%, использование „умного“ освещения и электроснабжения сокращает потребление энергии на 3–5%. Например, автоматизация электроснабжения в офисе „Крок“ позволяет экономить порядка 40 тыс. долл. в год». Согласитесь, цифры весьма выразительные.

На первый взгляд «интеллектуальное здание» принципиально ничем не отличается от аналогичного решения для «дома». Точно так же к имеющейся сетевой инфра­структуре — кабельной или беспроводной — подключают нужные устройства, различия здесь скорее косметические — ну, будет смотреть камера слежения не на входную дверь, а на проходную, а датчики температуры поднимут тревогу при выходе тепловых параметров за заданные пределы не в аквариуме, а в серверной... Но на самом деле ситуация иная, и «умная система» для офиса представляет собой качественно более сложный «механизм».

Во-первых, бизнес-решения используют существенно более широкий спектр периферии. Например, к системе «умного здания» могут быть подключены турникеты, электронные замки, шлагбаумы и другие средства контроля доступа, которые в домашних условиях практически не используют. С большей ве­роятностью, чем в домашней, в промышленной smart-системе будет реализована развитая противопожарная подсистема, с датчиками нагрева и задымления, сигнализацией и управлением собственными средствами пожаротушения. И так далее.

Во-вторых, бизнес-системы включают множество функциональных подсистем, каждая из которых, в свою очередь, ­имеет большее количество узлов. Например, в системе видеонаблюдения для дома вряд ли будет больше десятка камер, в то время как аналогичная офисная система может насчитывать их сотни.

В-третьих, подсистемы «умного здания» могут быть интегрированы с решениями уровня предприятия. Например, на основании данных от турникетов, переданных для анализа программной системе HR-отдела, можно получить сведения об опозданиях и неурочных отлучках с территории предприятия, легко посчитать выработку каждого сотрудника и получить другую информацию. Кроме того, системы «умного дома» можно интегрировать с решениями, обеспечивающими непосредственную деятельность компании, например с «цифровыми витринами» торгового зала. Екатерина Афанасьева отмечает, что одни варианты интеграции подсистем встречаются достаточно часто (например, единые решения для управления сило­выми сетями, ИТ- и аудиовидеорешениями), другие пока достаточно редко (например, включение в единые системы управление еще и инженерными коммуникациями, в частности, водоснабжением и вентиляцией). Но некоторые опрошенные высказывали противоположное мнение, например, представители Schneider Electric говорят о том, что основные запросы корпоративных заказчиков — автоматизация освещения, отопления, вентиляции и кондиционирования помещения. Видимо, разницу в оценках определяет различная специализация компаний, в которых работают наши респонденты.

Как видно, «умное здание» для предприятия качественно более сложная система, да еще и сопряженная с ИТ-инфраструктурой компании. Конечно, своя специфика есть у разных категорий объектов, например, у гостиниц одна, у производственных комплексов — совершенно другая, подходы к «интеллектуализации» вокзалов и аэропортов будут иными, чем для медицинских учреждений, а требования образовательных учреждений вряд ли совпадут с тем, что нужно для высотных зданий. Но ведь и гостиницы бывают разными, и двух одинаковых бизнес-центров не найти, поэтому создать «интеллектуальное здание из коробки» в данном случае невозможно в принципе, каждое серьезное решение тут будет штучным. Екатерина Афанасьева говорит, что типовые продукты для отдельных подсистем уже существуют, но готовых решений для «интеллектуального здания» в целом нет и не будет, по крайней мере в обозримом будущем.

Passive House

Passive House — концепция энергоэффективного дома, но реализуемая не средствами управления, а строительными технологиями и архитектурными решениями. В российских условиях идеальный Passive House — дом, который для поддержания внутреннего микроклимата использует только энергию солнца, — создать не удастся по понятным климатическим причинам. Но применяя современные материалы и решения для теплоизоляции — от наружных покрытий стен и вентиляционных систем с рекуперацией тепла до вакуумных стеклопакетов и теплоизолирующих дверей, — можно строить дома, медленно отдающие тепло в окружающее пространство и соответственно требующие меньше энергии для обогрева в холодное время года.

Популяризация — ключ к развитию

Если частные заказчики «умных домов» иногда рассматривают такие решения как имиджевые, то бизнес-пользователи подходят к этим системам вполне утилитарно. «Интеллектуальная система управления помещением/зданием/домом — вспомогательное средство, призванное облегчить оперативное ведение бизнеса, ускорить принятие решений и обеспечить комфорт, — говорит Екатерина Афанасьева. — Иными словами, это одно из важных средств повышения эффективности ведения основной деятельности, будь то бизнес или государственное управление».

Говоря о российском корпоративном заказчике «интеллектуальных зданий», Андрей Васильев отмечает, что это прежде всего «предприятия с современными офисами и производственными площадями, где требуется высокий уровень комфорта, охраны труда и корпоративной безопасности; в частности, к последней категории можно отнести и гостиницы с паркингами, и высокотехнологичные производства или лаборатории».

Почти все опрошенные считают, что концепция интеллектуального здания еще недостаточно широко известна и для ее популяризации требуется кроме использования обычных каналов продвижения интеграционных решений задействовать «смежные», например, Педро де ла Хорра Каломарде говорит, что хороший эффект даст работа с проектировщиками, инсталляционными компаниями, архитекторами и т. д. То же самое утверждают и представители Schneider Electric, отме­чая, что на данном этапе для продвижения «умного дома» весьма хорошо действует «сарафанное радио», особенно в среде частных заказчиков. Да и корпоративным клиентам продвижение нужно строить по принципу «лучше один раз увидеть», говорит Ласый и отмечает, что «Крок» часто устраивает демонстрацию пилотных зон «интеллектуальных зданий».

Популяризацией можно считать ситуацию, когда заказчик получает опыт взаимодействия с элементами «умного дома» и, оценив их удобства, начинает развивать используемую им систему. «Необходимо “достучаться” до каждого потенциального покупателя такой системы и показать ее удобства и преимущества. Интересно предлагать минимальный набор “умного дома” в качестве стандартного оснащения объекта и обеспечивать возможность расширения функций», — говорит Виталий Муштаев.