24 января 2020 г.
В январе 2020 г. в пресс-центре ТАСС прошла презентация ежегодного аналитического доклада «Международные угрозы 2020. Каждый сам за себя», подготовленного Лабораторией анализа международных процессов МГИМО МИД России.
В нем рассматриваются 7 ключевых трендов наступившего года. Один из блоков документа посвящен вопросам формирования альянсов в новом технологическом цикле. О том, к каким выводам по данной теме пришли участники рабочей группы, рассказал заместитель Министра цифрового развития, связи и массовых коммуникация РФ Михаил Мамонов.
«В нашем докладе неоднократно звучит слово суверенизация. И в технологической сфере темы и суверенизации и дальнейшего распада глобального мира становятся все более очевидными. Все больше стран приступают к агрессивному импортозамещению в технологической среде, стремятся создать устойчивый национальный сегмент контроля за интернет пространством, — отметил он. — Кроме того, мы отмечаем процессы политизации технологий. Во-первых, использование технологий становится фактором политического процесса: дискуссии о вмешательстве в чьи-то выборы — следствие того, что технологии становятся всё более политизированными. С другой стороны, сами технологические инструменты превращаются в фактор политического развития. В настоящий момент информационно-технические факторы уже не менее, а может быть даже и более чем нормативные определяют развитие и успех (или неуспех) отдельных государств».
Так, государства или крупные корпорации, которые будут определять на международных площадках важнейшие технологические параметры, получат уже не рыночные, а существенные стратегические преимущества для реализации этих технологий в глобальном масштабе. Они будут навязывать свои стандарты менее развитым странам, которые не смогли такие стандарты создать и создать их уже не успеют, считает Михаил Мамонов.
Технологии важнее политики
«В современном мире подобные привязки гораздо значимее, чем даже политические союзы. По своей значимости их уже можно сравнить с поставками вооружений или инфраструктуры для ядерной энергетики. И в будущем подобные привязки разных стран к технологическим стандартам будут определять, так называемые, цифровые альянсы, — считает замминистра. — В современном мире уже формируется 3 таких альянса. Два из них — ярко выраженные технологические платформы: США и Китай. У каждой есть свои особенности и своей явный почерк. США — безусловно, лидирующая платформа с точки зрения отрыва, который был получен благодаря удачному симбиозу концентрированных инвестиций государства и уникального климата, сложившегося на тот момент в Силиконовой долине, помноженному на дух предпринимательства, свойственный американской цивилизационной модели. Все это привело к тому, что 8 из 10 крупнейших корпораций поставщиков как ПО, так и ключевой критической инфраструктуры — американские компании.
Китай выбрал другую модель: цивилизация, которая представляется государством. Эта страна обладает достаточно большим объемом ресурсов, которые могут быть мобилизованы. Расширение этой концепция на цифровую сферу, создание передовых сетей нового поколения и т.д. — вот залог успеха китайской модели».
В России также есть много черт, по мнению Михаила Мамонова, которые позволяют нам претендовать на роль суверенной национальной технологической платформы: «Мы входим в число стран, у которых есть собственный поисковик, который используют за пределами РФ — на всём русскоговорящем пространстве. У нас есть собственная ярко выраженная инженерно-математическая школа. В нашей стране существует экосистема индивидуальных разработок в сфере информационной безопасности, критической инфраструктуры, создаются решения в прорывных (сквозных) информационных технологиях, например, квантовых вычислениях.
К минусам нашей модели можно отнести низкую способность российских технологий к быстрой коммерциализации: количество стартапов значительно превышает количество успешных отечественных компаний, а до единорогов (компаний именно российского происхождения с миллиардными оборотами) мы пока не добрались. Второй минус, который может повлиять на наше положение в будущем — сравнительно невысокая численность населения. Успех дата-центричной экономики во многом определяется ее умением переваривать большое количество данных, которое порождается большим количеством населения. Численности населения РФ недостаточно, чтобы создавать такое количество данных. Поэтому для России сотрудничество с другими странами (в первую очередь — Евразийским союзом, а во вторую — с Европейским союзом) и группами стран по обмену большими данными, по определению единых стандартов, по порядку их маркировки их хранения и т. д. является стратегической задачей. Это повторение (на новом этапе) идеи создания некоего единого цифрового пространства от Балтики до Владивостока. Цифровая повестка — один из немногих на данный момент вопросов, которые позволяют нам разговаривать с европейцами на позитивные темы».
Главное — баланс
И в этих условиях неопределенность сферы цифрового развития будет определяться тем, как именно будет найден баланс между тенденцией к атомизации мира (когда все страны производят всё сами, у каждой есть суверенные серверы облачного хранения, условно суверенные сети интернета, контролируемые государством), и тем, что любой современное цифровое решение предполагает глобальность, говорит Михаил Мамонов. Сочетание тенденции развития глобальных все проникающих технологий с тенденцией их присвоения и экспроприации во многом и определяет контуры будущего мира, как минимум, на ближайшие
«Как я уже говорил, мы живем в мире, в котором технологические факторы становятся такими же существенными, как и нормативные. Например, отсутствие единого стандарта обмена информацией — такое же значительное препятствие в решении вопросов транзита, как и невыработка единых нормативных документов. Допустим, страны не договорились, в каких частотах сетей нового поколения будут формироваться коридоры движения беспилотного транспорта, и вся трансграничная логистика, в которой задействован беспилотный транспорт, остановится: беспилотники замрут на границе. И это только один пример того, насколько в современном мире важны и технологические стандарты и договоренности о них», — сказал замминистра.
Россия: основные вызовы 2020 г.
При этом, говоря о самых актуальных вызовах в сфере ИТ, с которыми придется столкнуться России в 2020 г., Михаил Мамонов отметил: «В настоящий момент мы отмечаем несколько крайне беспокойных трендов. Во-первых, в мире, где торжествует аналоговое реал-политичное государство (а любое крупное государство по определению более аналоговое, чем маленькое), управляемое с помощью аналоговых инструментов, всегда есть большой соблазн любой новый феномен (а их появляется большое количество), немного поприжать, пока „...мы не разберемся в его глубинной сути“. С другой стороны, диаметрально противоположный, крайне либеральный подход предлагает допускать любые решения, делая ставку на скорость технического прогресса в ущерб безопасности. Но в условиях тотального проникновения в нашу жизнь такого явления как интернет вещей это может привести к тому, что одно нехитрое действие — нажатие на кнопку телефона — выведет из строя всю систему электроснабжения АЭС. И такие попытки уже были, правда, пока это делалось ради шутки. Но когда-нибудь это начнут делать всерьёз. Границы технологического инцидента становятся такими же размытыми, как и в случае с политическими инцидентами. Поэтому совсем не обращать внимание на безопасность невозможно. Но и тормозить прогресс мы не имеем права. Нахождение баланса между этими вопросами — самый большой вызов».
Второй вызов — это, конечно же, успешность России в формировании технологической платформы, говорит замминистра: «В настоящий момент Россия и все пространство ЕАЭС является, если рассматривать нас как потребителей технологий, очень привлекательным рынком. Несмотря на все происходящее в последнее время в мире, Microsoft и Google разговаривают с нашей страной всё так же лояльно. Мы крупные потребители не только для них, но и для Huawei, потерявшей значительную часть американского рынка. И пока мы крупные, мы имеем право голоса и как потребитель, и как гравитационный игрок, и как производитель. Просто потому, что наши стандарты разделяются большим количеством государств или большим количеством территорий. И будучи крупными, мы можем преодолеть консервацию отставаний — одну из актуальнейших проблем, стоящих перед Россией. Говоря об этом, я имею в виду, что пора прекращать, как хорошие генералы, воевать за прошлую войну. Пытаться добиться лидерства, например, в технологиях 5G, уже не имеет смысла. Сейчас надо думать уже о технологиях 7G, 8G. Именно такое „загоризонтное“ целеполагание и может стать способом преодоления важнейшего вызова современности — консервации отставаний».
По его мнению, все эти тренды естественным способом сближают Россию с Европой, толкают нас в объятия друг друга. Это очередное подтверждение, на новом цифровом витке, желания россиян и европейцев дружить не потому, что у нас есть официальные договоренности, а потому, что в настоящем времени мир союзов настолько разнообразен, что все могут дружить друг с другом. Более того, Михаил Мамонов считает, что список технологий, на которые России необходимо делать ставку (которые в настоящий момент не являются «прошлой войной») достаточно обширен: «Практически все они перечислены в программе „Цифровая экономика“: национальное облачное хранение (это вопрос доступа к информации и обеспечения ее безопасности), новые системы криптографии, квантовые вычисления и квантовая система передачи данных, искусственный интеллект, в какой-то мере блокчейн (но пока мне кажется, что эта технология — ответ, который ещё не смог найти адекватных вопросов). Но основная проблема состоит не в наличии или отсутствии в стране критических технологий, а в их успешном применении. Можно провести очередное фундаментальное исследование, создать что-то революционно-новое. Но без коммерциализации этого продукта успеха не будет. Умение применить все вышеперечисленные технологии именно в рыночной сфере, а не в военной промышленности — еще один вызовов, стоящий перед Россией».
Источник: Светлана Белова, crn.ru