23 марта 2022 г.
Рестрикции в отношении недружественных США экономик в целом работали, пока затрагивали такие страны, как Северная Корея или Иран, — хотя к радикальной смене их политического курса (на что изначально вроде как были рассчитаны) всё же не приводили. Политика Трампа по резкому, даже грубому выправлению торгового баланса с КНР в
Глобальный монетаризм всё
Городок Бреттон-Вудс в штате Нью-Гэмпшир приобрёл известность после того, как на исходе Второй Мировой 44 страны, включая коалицию будущих победительниц, согласились признать американский доллар, обеспеченный золотом, универсальным платёжным средством в мировом масштабе. На США тогда приходилось более половины глобального ВВП, так что решение это представлялось вполне резонным.
Уже в
Любому разумному экономисту очевидно, что переваливший ныне за 30 трлн долл. долг не может быть погашен. Однако все сохраняли твёрдую уверенность, что «один доллар всегда будет стоить ровно один доллар» — то есть что структура американской экономики достаточно прочна, чтобы выдержать любое потенциально разрушительное воздействие. И, следовательно, пока стоит Америка, её валюта остаётся безрисковой — сохраняет наивысшую привлекательность как средство сбережения капитала. Именно поэтому резервы государств и корпораций формировались по большей части именно в долларах, а расчёты ими оказывались наиболее предпочтительными даже для тех стран, что с политической точки зрения были для США злейшими врагами.
После
Пожар считает, что для КНР — страны, отношения с которой у США чрезвычайно непростые, — сегодня есть два пути защитить себя в финансовом плане. Первый — продать американские ценные бумаги ради покупки российских товаров, в первую очередь так необходимого этой стране сырья. Таким образом Россия получит необходимые для себя доллары (пусть и на счетах в китайских банках, — уровень взаимного доверия между двумя странами это позволяет) и сможет расплачиваться ими за необходимые для себя товары, обеспечивая их доставку кружными путями через третьи страны.
Второй путь для Китая — фактически отвязать юань от доллара, допечатав необходимое количество собственной валюты для покупки всё того же сырья из России: в этом случае американские банки не смогут даже отслеживать денежные переводы, что упростит вывод из-под санкционного удара ведущие бизнес с РФ компании. Кстати, Индия — вторая по населению страна мира — также заинтересована в торговле с Россией напрямую с использованием национальных валют. Так или иначе, прямо на наших глазах формируется совершенно новый финансовый миропорядок, безвозвратно подрывающий гегемонию доллара и грозящий всему условному Западу (ЕС, Австралии, Японии, Южной Корее и т. д. — который как раз от американской «зелени» отвязываться не собирается) нешуточной инфляцией.
Весьма энергичное падение
Февральская потребительская инфляция в США (в пересчёте на весь год) уже достигла 7,9% — самого высокого показателя с 1982 г., и по итогам марта, нет никаких сомнений, значительно превзойдёт этот уровень. Понятно, что чем больше торговых сделок в мире будет проводиться без использования доллара, тем сильнее высвободившаяся долларовая масса примется давить на внутренний рынок США, раскручивая и далее эту спираль. Однако свою собственную валюту страна всегда в состоянии санировать, волевым решением выведя её часть из оборота. Главная неприятность для США в том, что причины нынешнего инфляционного скачка — начавшегося, как можно заметить, ещё до начала российской военной спецоперации — отнюдь не чисто монетарные.
Современная экономика в отсутствие развитой энергетики непредставима, и потому стоимость условного киловатт-часа (вне зависимости от того, как он произведён — на угольной или мазутной ТЭЦ, на гидротурбине, от ветряка или солнечной батареи) с огромным мультипликатором воздействует на ценообразование по всем технологическим цепочкам во всех отраслях хозяйства. Сегодня США занимают первое место в мире по добыче нефти и газа, активно развивают ветроэнергетику, продолжают эксплуатировать атомные станции, — казалось бы, им-то уж точно удорожание киловатт-часа не угрожает даже после предполагаемого введения эмбарго на энергоносители из России (в отличие от всё той же Европы).
На деле же, как указывает недавняя статья в The Atlantic, не всё так просто. Да, благодаря огромным запасам сланцевых углеводородов и развитым технологиям гидроразрыва пласта ещё в 2019 г. США впервые произвели больше нефти, чем потребили, — впервые за 62 года. И, технически, цена на нефть и её производные в стране могла бы быть очень даже низкой — если бы определялась исключительно на внутреннем рынке. Однако все участники экономических процессов ориентируются на мировые цены, которые взлетели сразу после начала военной спецоперации. Иными словами, американские НПЗ и рады бы покупать «чёрное золото» дёшево, но нефтяники видят, насколько высоки цены на европейских и азиатских биржах — и отказываются получать дома меньшую прибыль.
Сбить же мировой тренд на вздорожание углеводородов у США с их актуальными 15,86% мирового ВВП возможностей мало. Распаковка и вывод на рынок нефтяных резервов особого результата не дали. Попытка договориться с монархиями Персидского залива о наращивании нефтедобычи провалились — не в последнюю очередь благодаря тому, что США для них теперь не крупнейший заказчик, а сильнейший конкурент.
Наконец, сами американские сланцевики — которые теоретически могли бы заметно нарастить поставляемые объёмы нефти — после долгих лет низких цен на нефть и под гнётом зелёной повестки вовсе не склонны инвестировать сегодня в наращивание добычи. Некоторые компании отказываются увеличивать производство по крайней мере до тех пор, пока цена за баррель не перевалит за 150 долл., — памятуя о том, какие убытки они несли в первые месяцы президентства Байдена, когда углеводороды, казалось, вот-вот будут окончательно заклеймены как отвратительный, гадкий, недостойный прогрессивной и пробуждённой (woke) нации источник энергии.
А что же обширные планы по развитию ветровой, солнечной, геотермальной и иной возобновляемой энергетики, включённые в широко разрекламированный командой всё того же Байдена инвестиционный план Build Back Better? План, можно сказать, провалился, причём в основном, напоминает The Atlantic, по вине сенатора-демократа Джо Манчина (Joe Manchin), торпедировавшего в декабре прошлого года голосование по расширенному акту Build Back Better, — тогда одного его голоса хватило, чтобы документ не прошёл.
Мало того, что условный киловатт-час в западной экономике дорожает, — вверх идут и цены на сырьё для производства всего того, чем она по праву гордится, включая компьютеры, автомобили и прочие высокотехнологичные товары. Цены на медь, платину, никель и многое другое в немалой мере определяются объёмами экспорта из России. И если цены эти для остающейся в сфере притяжения доллара экономики ещё сильнее взлетят — в то время как по прямым контрактам за нацвалюты РФ продолжит поставлять эти товары Китаю и Индии, пусть даже с существенными скидками относительно цены на долларовых биржах, — США и их союзники окажутся в чрезвычайно невыгодном положении. Особенно невыгодном в том смысле, что возобновляемая энергетика немыслима без сложного оборудования, созданного с применением этих материалов (меди — для электромоторов, никеля — для аккумуляторов и т. п.), а значит, чем выше цены на них, тем дольше сохранится зависимость мира в целом от углеводородного топлива.
Кто на новенького?
Колумнист The Wall Street Journal Уолтер Мид (Walter Russell Mead) так прокомментировал нынешнюю ситуацию на мировых рынках: «Пока западные либералы с энтузиазмом приветствуют введение санкций в отношении России, нарастающее стремление Запада превратить мировую экономическую систему в оружие повергает в ужас лидеров множества стран — справедливо полагающих, что Запад уже и так чрезмерно могуществен. Многие страны, не включённые в западный мир, опасаются последствий реакции Запада на действия России больше, чем самой России; они шокированы и не доверяют ни возможностям, ни стремлению коллективного Запада защитить интересы не входящих в него стран от мер, предпринятых против ЦБ РФ, — от оружия, которое, как страшится не-Запад, однажды будет обращено и против него».
Солидарен с этим мнением и эксперт уже российского агентства «Прайм» Егор Клопенко, который считает, что нынешние беспрецедентные финансово-экономические рестрикции в отношении России де-факто означают политический дефолт США, поскольку введение таких мер трудно рассматривать иначе как обнуление всех и всяческих гарантий безопасности в отношении резервов третьих стран: «Такая ситуация не может устраивать крупнейших держателей американских ценных бумаг и валюты, таких как арабские страны и Китай. 2022 год станет годом массового ухода стран из сбережений в ценных бумагах и валюте США».
А это, в свою очередь, означает, что как минимум в краткосрочной перспективе торговые связи между странами начнут замыкаться напрямую, попарно, — в редких случаях с привлечением внешних валют (но не доллара) в качестве ориентиров для установления справедливого обменного курса между своими собственными. Дополнительный плюс таких расчётов в условиях рестрикций — невозможность контроля транзакций со стороны американских банков и надзорных органов (как отслеживается сегодня любая транзакция в долларах США), что даст возможность активнее обходить всевозможные ограничения, накладываемые внешними регуляторами.
В этой связи особую значимость приобретает недавнее заявление главы Минцифры Максута Шадаева о предметной проработке на правительственном уровне возможности отказа от необходимости получения подтверждения производителя для ввоза оборудования. Так или иначе, вычислительная и прочая цифровая техника продолжат поступать в Россию, — и чем ближе к финалу специальная военная операция, тем больше определённости для канала будет появляться на этом направлении.
Источник: Максим Белоус, crn.ru