Основной темой дискуссии* «Репутация. Правила игры на рынке: кто устанавливает, кто за ними следит» стала «Этическая хартия руководителей ИТ-компаний». Это уже второй доку­мент подобного рода, который принимает АП КИТ, напомнил ведущий «круглого стола» Николай Комлев, исполнительный директор ассоциации.

Первый — «Хартия руководителей ИТ-компаний по вопросам этики и защиты собственности» — принимался в 2007 г. в трудных условиях борьбы с товарным рейдерством и имел ­конкретную задачу — лишить рейдеров возможности сбыта краденого товара на ИТ-рынке. Эту хартию поддержали более 120 руководителей ИТ-компаний. Солидарные действия участников рынка помогли победить товарное рейдерство.

Сейчас это явление практически исчезло, отметил Александр Гуккин, президент группы компаний ПИРИТ*, один из инициаторов той хартии. Принятие антирейдер­ского закона (подписан Президентом РФ 22 апреля 2010 г.), который ввел уголовную ответственность для недобросовестных ­оценщиков и необходимость решения суда для конфискации товарных активов, устранило имевшиеся в законодательстве пробелы и тем самым поставило заслон товарному рейдерству.

После этого в правлении АП КИТ решили, что нужно идти дальше — не только ­бороться с конкретными преступными проявлениями, но и формировать более комфортную среду для бизнеса. Конечно, главную роль здесь играют законодательные акты, но ИТ-сообщество не должно пассивно ждать улучшений, а внести свой вклад — формулировать и пропагандировать этические принципы ведения бизнеса.

Устанавливая правила приличия

Цель второй этической хартии, говорится в ее преамбуле, — формирование и соблюдение профессиональной этики и принципов честной конкуренции на ИТ-рынке. Присоединяясь к ней, компании добровольно соглашаются на определенные самоограничения, что, по убеждению ее создателей, будет препятствовать коррупции, вымогательству и другому недобросовестному поведению на рынке. Конкретные положения хартии нацелены на защиту собственности компаний, в том числе интеллектуальной, инвестиций в человеческие ресурсы, а также деловой репутации.

Проект такого, расширенного варианта этической хартии появился в 2010 г., примерно полгода обсуждался внутри сообщества, затем в апреле 2011 г. был вынесен на обсуждение участников IT-Summit и, наконец, 19 мая одобрен на общем собрании АП КИТ.

Этическая хартия создавалась довольно тяжело, признают члены правления АП КИТ. Было много разных вариантов, но в основном соперничали два подхода — хартия как свод неких разумных этических правил и хартия как «высушенный юристами» юридический документ. Победил пер­вый подход.

«Известно, что одни участники рынка переманивают сотрудников вместе с контрактами, а другие считают это недопустимым; одни считают возможным давать закупщикам то ли премии, то ли взятки, чтобы подтянуть к тому или иному дистрибьютору, другие — нет. Хотелось бы, чтобы все считали одинаково и к тому же правильно. В этом и была цель хартии, поэтому и было потрачено так много времени, чтобы сформулировать, казалось бы, очевидные правила — нельзя давать взятки, коррумпиро­вать и т. п. Но при этом мы понимаем, что у нас в стране без таких вещей не обходится. Возникали споры, что и в каких случаях можно и что нельзя, в конечном счете всё было четко написано. В общем получился некий свод правил, которым надо стараться следовать», — сказал президент ЛАНИТ Георгий Генс.

Разумеется, этическая хартия — не истина в последней инстанции, признают ее инициаторы, многие имеющиеся там формулировки требуют уточнения и развития. Поэтому со временем в нее будут вноситься изменения как на регулярной основе, так и, что называется, case by case, т. е. извлекая выводы из анализа конкретных ситуаций.

Надо отметить, что «Этическая хартия руководителей ИТ-компаний» не первый ­документ такого характера на ИТ-рынке.

Как рассказал Павел Плетнев, генеральный директор Центра информационной безопасности (Барнаул), в столице края еще в 2003 г. был разработан «Этический кодекс участника ИТ-рынка», который подписали более 20 ИТ-компаний и организаций.

Владимир Графеев, директор «НТЦ Галэкс» (Барнаул), пояснил, что к этому подтолкнули распространение сплетен, случаи переманивания специалистов и другие неблаговидные явления. После того как «Этический кодекс» подписали все ведущие компании, которые работают в Барнауле, «жить стало легче».

По словам Николая Комлева, этическая хартия вызвала интерес и за пределами ИТ-рынка. В частности, Российский союз ИТ-директоров (СоДИТ) предложил пропагандировать ее совместно, потому что заказчики ИТ-продуктов и услуг тоже заинтересованы в соблюдении честных правил игры. Она также послужила основой для создания Кодекса дистрибьютора электронных компонентов, причем подписание этого документа является обязательным условием для вступления в недавно созданную Ассоциацию дистрибьюторов электронных компонентов.

На момент подготовки данной статьи этическую хартию поддержали 75 компаний — участников ИТ-рынка. Правда, пока ее не подписали даже многие члены АП КИТ, инициировавшей принятие хартии. А ведь в стране тысячи ИТ-компаний! Почему же нет «массовой поддержки»? Основных причин, по-видимому, две.

Одна из них состоит в том, что в отличие от документа 2007 г., появление которого было обусловлено острой и явной угрозой материальной собственности компаний, этическая хартия 2011 г. касается вещей, менее явных (интеллектуальная собственность, ­инвестиции в человеческие ресурсы, репутация). Не всегда польза от соблюдения ­этической хартии ощущается сиюминутно и не всегда ее можно перевести в деньги. Но если с этими скрытыми угрозами не бороться, они приведкт к росту стоимости рабочей силы, падению маржинальности и снижению доверия между участниками рынка.

«Сейчас я, как собственник компании, денег от соблюдения хартии, от улучшения климата на рынке не получу. Но я могу предположить, что, вероятнее всего, в течение 3–4 лет станет меньше случаев переманивания специалистов, кражи заказчиков, ситуаций, когда сегодня ты инвестируешь, а завтра у тебя это отняли. При этом рынок будет больше, маржа выше, зарплаты каким-то специалистам необоснованно не вырастут на 20% одномоментно из-за того, что кто-то кого-то переманил. Так что экономический смысл хартии тоже существует», — считает Александр Гуккин.

Другая причина в том, что большинство ИТ-компаний ра­ботают не только в границах ИТ-рынка, но и взаимодействуют с внешней средой, которая, мяг­ко говоря, ­гораздо менее этична, в ней действуют другие правила и обычаи. Соблюдение обязательств, вытекающих из этической хартии, нередко означает ослабление позиций, снижение конкурентоспособности компании за пределами ИТ-рынка.

Говоря о защите групповых интересов участников ИТ-рынка, а это одна из целей этической хартии, надо понимать, что группы есть разные и их много, отметил глава комитета по региональной политике АП КИТ Валерий Бордюже и попытался структурировать среду, в которой работают ИТ-компании.

Здесь действуют три крупные группы, у каждой из которых есть свои интересы: 1) собственно ИТ-бизнес, 2) негосударственные заказчики ИТ-продуктов и услуг, 3) государство — это и госзаказчики, и госорганизации, занимающиеся разработкой и производством ИТ-продуктов и услуг, и сфера образования.

Собственно в ИТ-бизнесе, конечно, тоже есть разные группы и подгруппы со своими интересами — по сегментам ИТ-рынка, по пресловутой «прописке» — столичные и региональные, по принадлежности к разным ИТ-ассоциациям и т. д. Не говоря уже о разных неформальных признаках.

Этическая хартия, безусловно, привлекает внимание компаний из регионов, она обсуждалась в ряде ИТ-ассоциаций, и некоторое число участников региональных рынков к ней присоединились. Но многие, поясняет Валерий Бордюже, пока отказываются подписывать этот документ, выжидают, а некоторые прямо говорят: «А почему в списке подписавших до сих пор нет таких-то уважаемых московских дистрибьюторов? Они, что, не намерены работать на рынке честно и справедливо? Если я сейчас подпишу хартию, то сразу стану неконкурентоспособным в регионе, даже по отношению к этим дистрибьюторам».

Действительно, из 10 победителей рейтинга «Лучшие ИТ-дистрибьюторы 2011», которых торжественно награждали на IT-форуме, этическую хартию подписали только две компании. А остальные? Неудивительно, что многие «рядовые» участники ИТ-рынка ждут, когда хартию подпишут ведущие игроки, тем более что большинство из них входят в АП КИТ. И, наверное, ассоциация должна приложить к этому усилия.

Кстати, среди победителей рейтинга «25 лучших региональных ИТ-компаний», награждение которых также состоялось в ходе IT-форума, подписантов оказалось только пять.

Валерий Бордюже еще раз призвал руководителей компаний, прежде всего названных «лучшими» в том или ином рейтинге, присоединиться к этической хартии. Некоторые его призыву последовали.

Как вести себя этично и не пострадать

Пожалуй, неудивительно, что одной из основных тем дискуссии стало неэтичное поведение по отношению к заказчикам, проще говоря, взятки.

Встанет ли ИТ-сообщество на защиту компании, которая работает в рамках этической хартии и соответственно не дает взяток чиновникам, а те в ответ предпринимают некие злонамеренные, дискриминационные действия, задал вопрос Дмитрий Лимов, исполнительный директор ассоциации «Компьютерная Самара». Очевидно, что ответ на него интересует многие региональные компании.

Вопрос сложный, признают представители АП КИТ.

Разумеется, есть судебный путь защиты — дорогой, мучительный, но часто все-таки приводящий к положительному ­результату. И крупные ИТ-компании нередко им пользуются. Но маленьким фирмам, которые бьются в одиночку, не всегда под силу нанять хороших адвокатов, которые отстаивали бы их интересы. И в случае подписания этической хартии они, естественно, рассчитывают на поддержку и защиту со стороны ИТ-сообщества.

Здесь нужно различать две ситуации, поясняет Николай Комлев. Одно дело, когда речь идет, так сказать, о документированном наезде со стороны государства и компания готова обосновывать и доказывать свою правоту, — тогда АП КИТ действительно готова помогать, насколько это в ее силах, в том числе подключить к защите все ИТ-сообщество. И другое, когда компания сама делает что-то «в серую», а потом просит: вот нас обидели, защитите. А как? Он привел пример компании из Екатеринбурга, которая обратилась в ассоциацию с просьбой о защите от таможни, которая, мол, ее обижает, но ни честно рассказать о том, что и как происходило, ни представить соответствующие документы не захотела. «В таких случаях не надо строить лишних иллюзий. Механизмы защиты есть, но начинать надо с себя», — сказал он.

И все-таки, настаивает ­Дмитрий Лимов, если компания не дала чиновнику взятку и в результате ни одного тендера в течение года не выиграла, то какой документ о том, что ее дискриминируют, она должна представить?

Конкретного ответа на свой вопрос он не услышал. Да, видимо, в нынешних условиях его и нет. И АП КИТ, и продвигаемая сейчас этическая хартия — это не панацея. В существующей в нашей стране бизнес-среде надо менять многое, но это находится вне компетенции АП КИТ и за пределами досягаемости для ИТ-сообщества. Трудно пенять на дождь и повлиять на то, чтобы он не шел...

Проблема действительно сложная, соглашается Валерий Бордюже, но обращает внимание на два момента. Во-первых, многие региональные компании, которые рассчитывают на поддержку и помощь (в том числе материальную) со стороны АП КИТ, под теми или иными предлогами не хотят в нее вступать. Да, в ассоциации довольно большие взносы, но для региональных компаний есть скидка — они платят лишь 30% установленной для столичных компаний суммы. Во-вторых, компаниям в регионах не обязательно ждать помощи только от Москвы, от АП КИТ — они должны бороться за себя и на уровне своего региона, через свою местную ассоциацию, а если такой пока нет, то создать ее.

Было бы логично, чтобы все системные интеграторы обязались не давать откатов заказчикам, считает Алексей Носов, коммерческий директор компании «Ландата»: «Иначе получается, что мы внутри ИТ-рынка такие красивые, а вышли за его пределы и оттопыриваемся как можем».

К сожалению, как отметил Георгий Генс, во многих госструктурах распространена практика, когда хороших специалистов ­берут на низкую официальную зарплату с условием, что будут доплачивать и неофициальную, на которую потом собирают деньги разными способами. И часто не понятно, берет ли конкретный человек от госзаказчика взятку, чтобы положить ее себе в карман или чтобы из этих денег доплатить своим специалистам. Но в любом случае это коррупция. Тем не менее некоторые интеграторы рассматривают такие «дотации» как свое конкурентное преимущество и не хотят от них отказываться.

«От этого точно надо уходить. И я настаиваю на прекращении такой практики, иначе хартия отчасти становится фикцией», — говорит он.

«Заплатите нам, и мы уйдем из тендера» — такие предложения время от времени поступают многим добросовестным участникам рынка. Если придерживаться этической хартии, то как нужно поступать в подобных ситуаци­ях, задается вопросом Константин Золотовский, директор томской компании «Элект».

Хартия дает на это ответ, хотя и в общем виде: «Демонстрировать лучшие практики участия в тендерах». Георгий Генс его конкретизировал, сославшись на опыт своей компании. «Лучше на эти звонки все-таки не отвечать. Самое худшее, что можно сделать, это заплатить за такой бизнес. ЛАНИТ за такие вещи никогда никому не платит. Мы в нескольких случаях аккуратно доходили до себестоимости, иногда уходили на –5%, один раз даже на –10%. Те выигрывали тендер, после чего приходили к нам с предложением выполнить контракт. И сейчас три такие компании находятся в списке недобросовестных плательщиков, это, может, не самое страшное, но они еще попали на 5%, которые заплатили вначале в обеспечение участия».

Так поступают многие компании, но, к сожалению, не все.

Кроме того, от имени ассоциации АП КИТ в рамках обсуждаемой модификации закона № 94-ФЗ было внесено предложение о том, чтобы в качестве одной из мер по совершенствованию порядка конкурсных закупок, особенно в случае более или менее серьезных госконтрактов, было введено квалификационное требование — допускать только компании, достигшие определенного возраста или выплатившие не менее опре­деленной суммы налогов за предыдущие, допустим, три года.

В ходе дискусии прозвучал упрек в адрес столичных компаний в переманивании специалистов из регионов. «Московские» его не приняли.

По словам Георгия Генса, в компании ЛАНИТ приехавших из других городов сотрудников немало (точных данных он не привел), но специально никто их не переманивает, потому что это слишком дорого — гораздо дороже, чем брать любого московского специалиста, прежде всего потому, что им нужны квартиры. «Более того, мы достаточно активно развиваем бизнес в регионах и стараемся, чтобы кадры оставались там. Нам выгоднее работать в регионах, чем в Москве, потому что здесь объективно дороже жизнь, приходится больше платить сотрудникам, выше конкуренция и, если говорить о специалистах, то в столице давно уже рынок продавца», — говорит он.

В компании «Лаборатория СКАТ», по словам председателя совета директоров Александра Соколова, доля людей, приехавших из регионов, довольно значительна — порядка 20%, но целенаправленного хантинга на местах компания не вела.

Действительно, в столицу традиционно приезжает много хороших специалистов со всей страны, и далеко не только в области ИТ. И, наверное, как-то повлиять на это центростремительное движение, унаследованнное с советских времен, ИТ-бизнесу не под силу.

Механизмы побуждения и принуждения

Помимо правильных деклараций нужны еще механизмы их реализации. Поэтому много внимания участники дискуссии уде­лили тому, как будет работать этическая хартия, что делать с ее нарушителями.

Формально никаких юридических или иных санкций за нарушение хартии нет, но есть моральные — изменится отношение к такой компании в ИТ-сообществе, перестанут здороваться (фигурально, а может, и буквально) с ее руководителями и т. п. Есть и некоторые механизмы воздействия.

Один из них — это созданная в АП КИТ комиссия по этике, которая играет роль третейского судьи при рассмотрении конфликтных ситуаций. Правда, ­пока она работой не перегружена. Так, в 2011 г. было рассмотрено два кейса. Как рассказал Александр Гуккин, оба касались кадров. В одном случае фигу­рировала компания «Яндекс» (в каком именно качестве, он не сообщил. — А. П.), в комиссию обратились ее представители, привели свои аргументы. Да, это крупная компания, которая заботится о своей репутации. Но второй кейс был связан с менее заметным игроком, которого собственная репутация, может быть, не слишком заботила. Тем не менее приехал собственник этой компании. «В обоих случаях стороны конфликта были удовлетворены тем, что по крайней мере их выслушали, они привели свои аргументы, и оба конфликта, надо сказать, разрешились. Я уверен, один-два раза поговорить — и ситуация у людей в голове меняется», — утверждает Гуккин.

Если же какая-то компания-подписант неоднократно нарушит хартию, то найдутся спо­собы более серьезного воздействия.

«Условно говоря, если бы кто-то из больших интеграто­ров, моих коллег, учудил такое, то можно было бы против него собираться в коалиции и не давать ему выигрывать конкур­сы», — говорит Георгий Генс.

Сходное мнение и у Валерия Бордюже: «Поскольку мы говорим в микрофон — всего не скажешь. Но я уверен, если крупные вендоры, крупные дистрибьюторы вдруг определили, что кто-то стал „мальчишом-плохишом“, то при желании они вполне могут его наказать».

Может быть, стоит сделать сайт, где публиковать названия компаний, некорректно ведущих себя на ИТ-рынке, подобно сайту недобросовестных поставщиков при госзакупках, предлагает Павел Плетнев. «Пусть он не будет иметь официальный характер, но любая уважающая себя компания вряд ли захотела бы в него ­попасть, а заказчики и игроки рынка заглядывали в него, дабы понять, с кем имеют дело», — говорит он.

У ИТ-сообщества, напомнил Николай Комлев, есть механизмы «кнута» для борьбы с преступным и недобросовестным поведением участников рынка, и они уже показали свою эффективность в трудных ситуациях.

Например, в кризисные периоды формируются «черные списки» компаний-неплатель­щиков. В случаях, когда у компании незаконно вывезен товар со склада или украдена фура с товаром, составляются списки серий и номеров отнятого или украденного товара, которые рассылаются участникам рынка, и все знают: этот товар брать не нужно.

В свое время ИТ-сообщество довольно активно боролось с «серым» ввозом, который был почти повальным. А сейчас «серый» объем очень мал. В основном импорт товара происходит нормальным образом, преобладающее большинство крупных вендоров перешли на прямые контракты.

Вполне искоренимы и случаи взяточничества среди сотрудников офисов вендоров. Они и так получают довольно высокие зарплаты, так что у них — в отличие от госслужащих — «морального права» на дополнительное вознаграждение нет. По словам многих руководителей офисов вендоров, они тщательно следят за тем, чтобы сотрудники не брали взятки, и готовы жестко пресекать такие случаи — нужно только сообщить конкретные факты.

*  *  *

В прошлом году появилась еще одна площадка, где участники рынка могут обсуждать вопросы соблюдения этической хартии, а также искать защиты от недобросовестных действий, — это Совет ИТ-ассоциаций. Его председателем сейчас является Сергей Пивнев, исполнительный ­директор пермской ассоциации ПАПИТ.

Как известно, в предшествущие годы предпринималось немало усилий, прежде всего со стороны АП КИТ, объединяющей преимущественно столичные компании, по налаживанию сотрудничества и возможному объ­единению действующих в стране ИТ-ассоциаций и региональных организаций. Предпринимались попытки «втянуть» региональные ассоциации в АП КИТ, образовать конгресс региональных ИТ-ассоциаций и др., но все они оказались неконструктивными. «Мы пришли к пониманию равноправия ИТ-ассоциаций и образовали неформальный Совет, куда на равных входят все зарегистрированные региональные ассоциации и АП КИТ», — заявил Валерий Бордюже.

В АП КИТ были бы рады, ­если бы имеющаяся в регионах практика разбора конфликтных ситуаций и даже обсуждения того, что можно сделать для продвижения и соблюдения этической хартии, доходила до Москвы и Санкт-Петербурга, говорит Александр Гуккин: в любом случае — это движение вперед.

* По материалам «круглого стола» «Репутация. Правила игры на рынке: кто устанавливает, кто за ними следит», прошедшего в рамках IT-форума 22–24 ноября 2011 г. в Подмосковье.