19 декабря 2025 г.
По оценке Gartner, суммарный объём рынка искусственного интеллекта в мире в уходящем году подберётся к полутора триллионам долларов США, а в наступающем перевалит за 2 трлн долл. Здесь подсчитаны все затраты, от производства специализированных чипов и организации дата-центров до собственно оплаты услуг доступа к ИИ-моделям конечными пользователями, причём на последнюю категорию приходятся внушительные почти 20% от указанных сумм. Казалось бы, разработчик одной из самых успешных таких моделей — компания OpenAI — должна, словно какая-нибудь Nvidia, купаться в деньгах. А вот и нет, — совсем наоборот!
Nvidia относится к классическим «продавцам лопат» периода «золотой лихорадки», которые остаются в выигрыше в любом случае — вне зависимости от того, выкапывают ли старатели этими лопатами самородки, и если да, то насколько часто: прибыль обеспечивает уверенный рост числа самих этих старателей. Выбранная же OpenAI бизнес-модель иная: она, собственно, и есть старатель, только работающий не на себя, а на других — на тех, кто оплачивает доступ к разработанным ею генеративным моделям. Самородки в даном случае — результаты работы ИИ, устраивающие заказчика (сгенерированные моделью тексты, изображения, видеоролики и т. п.), и если какой-то другой старатель демонстрирует более привлекательные достижения, заказчик с лёгкостью готов переключиться на оплату уже его услуг: приверженность бренду в сегменте облачных ИИ-ботов околонулевая.
Изначально у OpenAI имелась огромная фора: именно она создала и представила миру осенью
И всё же количество обращений само по себе выручку не генерирует: в денежном выражении до счетов OpenAI добирается не более 17% глобальных клиентских расходов на ИИ. А всё дело в том, что компания исходно стремилась охватить как можно более широкую аудиторию частных пользователей — тогда как её позже вышедшие на дистанцию соперники сконцентрировались на завоевании симпатий корпоративных заказчиков. Средний счёт у них, таким образом, оказывается выше — при вполне сопоставимых расходах на разработку новых моделей и исполнение уже коммерциализуемых.
Последнее важно в особенности, поскольку для исполнения современных генеративных моделей ИИ требуется чрезвычайно производительное «железо», которое глобальные облачные провайдеры — гиперскелеры — рады, разумеется, предоставлять разработчикам этих самых моделей, но далеко не бесплатно. Та же OpenAI на поддержание в работоспособном (читай — готовом без ощутимых задержек откликаться на запросы примерно 800 млн пользователей в неделю) состоянии своих актуальных моделей GPT-5 (мультимодальной) и Sora 2 (специализированной на создании видео) тратит миллионы долларов ежедневно. И это при наличии весьма благоприятного для компании соглашения с Microsoft, не будь которого, за вычислительные мощности в облаке Azure пришлось бы выкладывать значительно больше.
Неудивительно поэтому, что с момента основания и до сих пор OpenAI завершала каждый очередной год своей работы с убытками. Хотя темпы наращивания ею выручки впечатляют — от 3,5 миллионов долл. в
Фактический флагман ИИ-революции живёт в долг — и особых перспектив погасить его, сохраняя прежнюю бизнес-модель, не видно: даже самая дорогостоящая подписка, 200 долл./мес., приносит OpenAI чистый убыток. Аналитики уверены, что по меньшей мере до 2030 г. компания продолжит существовать лишь за счёт непрерывно вкачиваемых в неё инвестиций с неясными сроками возврата — и если к тому моменту не произойдёт какого-то кардинального прорыва, вроде создания ею «сильного» ИИ, будущее её представляется весьма и весьма туманным.
Источник: Максим Белоус, IT Channel News
