Как заработать на том, что другие выбрасывают

«Последний раз утилизацией занималась компания,
которая вывозит у нас мусор. Заключили дополнительный
договор и быстро, без задержек, все вывезли.
Кстати, я даже не знаю, есть ли у них лицензия
на данный вид утилизации».
Из ответов участников обзора

Только плохо разбирающийся в ИТ-бизнесе человек не говорит сейчас о падении уровня маржи на рынке. Но действительно ли ситуация так безнадежна? Многие игроки ИТ-рынка считают, что причин для паники нет: просто надо перейти от продажи товара к продаже услуг. Но что может предложить своим клиентам ИТ-компания, чего не делают ее конкуренты?

А что если посмотреть на ситуацию с другой стороны и начать помогать клиентам не приобретать новую технику, а избавляться от старой? Ведь компьютеры, серверы, телефонные станции, принтеры и даже калькуляторы рано или поздно ломаются (или устаревают). Им на смену приходит новое обо­рудование. Но распрощаться со старым оборудованием «легко и непринужденно» получается не всегда (см. статью «ИТ-мусор „в законе“» с. 2). А если есть проблема, обязательно найдется тот, кто сможет ее решить (естественно, за «чисто символическое вознаграждение»). Так почему бы этим не заняться ИТ-компаниям, уже давно работающим с корпоративными клиентами, располагающими информацией о том, что, кому и в каком количестве было продано и когда все это надо будет модернизировать и утилизировать?

Следует сразу пояснить, что останавливаться на проблемах (как экологических, так и связанных с потерей конфиденциальных данных), к которым может привести «неправильная» утилизация старого ИТ-обору­дования, мы не будем. Это, безусловно, важные темы, и им в последнее время уделяется много внимания. Но мы ведем речь о другом: о том, можно ли построить стабильный и прибыльный бизнес на переработке ИТ-мусора, и если «да», то как превратить «компьютерные отходы» в доходы.

Первое, что надо сказать об «утилизационном» бизнесе, это то, что он есть! Спрос на услуги по переработке компьютерной и оргтехники уже сформирован. По данным Программы ООН по защите окружающей среды, ежегодно человечество выбрасывает на свалку от 20 до 50 млн. т «электронного мусора». И объемы этого вида отходов только увеличиваются. Никакие кризисы не мешают жителям Земли избавляться от устаревающих и ломающих­ся устройств (чинить которые порой бывает гораздо дороже, чем приобретать новые). Пока доля «электронного утиля» в общем объеме твердых бытовых отходов (ТБО) составляет 10% (для сравнения, на бытовую технику, холодильники, стиральные машины и т. д. приходится 60%). Больше всего «электронного мусора» производят развитые страны — Западная Европа и США. Здесь, по наблюдениям экологов, срок «службы» ИТ-оборудования в последнее время сократился с шести лет до двух. Мобильные телефоны «живут» и того меньше — «до выхода новой модели». Этим и объясняется ежегодный рост объемов компьютерного хлама (при том что производители постоянно работают над снижением удельных веса и габаритов одного изделия). Экологи прогнозируют, что по количеству такого оборудования Россия скоро догонит более развитые страны. Хотя, наверное, это не то достижение, которым надо гордиться. Разумнее теми же темпами двигаться в сторону Запада в вопросах законодательства, защищающего окружающую среду. По словам некоторых участников данного обзора, в настоящее время в соответствующих российских законах «...существует легкая неразбериха», в результате которой утилизаторы, выполняя предписание одного документа, нет-нет да и вступают в конфликт с другой нормой. И когда будут устранены эти «противоречия», пока не понятно.

Но оставим эти вопросы за­конодателям, а сами вернемся к разговору о «мусорном» бизнесе. Вывод очевиден: количество «выбрасываемой» техники обеща­ет утилизаторам долгое и безбедное существование. Сегодня, по самым скромным подсчетам, рентабельность предприятий, занимающихся переработкой отходов, составляет 17%. И скорее всего, еще некоторое время этот показатель снижаться не будет. Мало того, у «коллег по цеху» — компаний, занятых частичной переработкой автомобильных «останков», грамотно выстроенный бизнес приносит своему владельцу 30–40% годовых. Не секрет, что до недавнего времени этот сегмент «мусорного рынка» финансировался государством (по некоторым данным, в Москве утилизирующим предприятиям платили за одну легковую машину около 1 тыс. руб., а за грузовик — чуть более 1,5 тыс. руб.). В феврале 2012 г. было объявлено о введении специальной системы утилизационных сборов (с производителей и импортеров) с ввезенных или собранных в России авто­мобилей. Предполагается, что полученные таким образом сред­ства пойдут на оплату работ по переработке пришедших в негодность машин.

Можно предположить, что не за горами тот день, когда и для ИТ-оборудования будет введен подобный налог. Тем более что подобные прецеденты в мире уже есть. Например, Директива 2002/96/ЕС об отходах электрического и электронного оборудования (Waste Electrical and Electronic Equipment, WEEE) обязывает производителей, продавцов и импортеров (производящих и продающих электрическое и электронное оборудование под собственной торговой маркой, перепродающих под соб­ственной торговой маркой оборудование другого производителя, импортирующих или экспортирующих на профессиональной основе электрическое и электронное оборудование в какую-либо страну ЕС) собирать, повторно использовать, перерабатывать или утилизировать такие отходы. Согласно этому документу, страны-участницы несут ответственность за настройку оборудования для сбора, а распространители обязаны бесплатно забирать изношенное оборудование. За восстановление и вторичную переработку ИТ-продукции несут ответственность производители.

Отметим, что появление в нашей стране аналогичного налога на вендоров и дистрибьюторов ИТ-оборудования вполне возможно. «Вопросы ответственности производителей за последующую утилизацию техники обсуждались на прошедшем 3 апреля при аналитическом центре при Правительстве РФ семинаре-совещании „Вопросы утилизации отходов электрического и электронного оборудования“, на который наша компания получила официальное пригла­шение, — рассказывает Марина Соркина, директор группы компаний „ТЕТРОНИКС“. — Разработчики нового закона „Об отходах производства и потребления“ (в настоящий момент готовится его проект) хотели узнать мнение представителей предприятий, непосредственно занимающихся переработкой».

Понятно, что введение такого «налога» в конце концов приведет к повышению конечных цен на технику (в чем производители и дистрибьюторы вряд ли заинтересованы). Но так ли сильно это повлияет на ситуацию на корпоративном ИТ-рынке? Ведь и сейчас клиентам приходится закладывать в свой бюджет оплату услуг по утилизации. Вот одна из схем расчета «утилизационных денег» в одной из крупных российских компаний: «У нас срок эксплуатации автоматизированных рабочих мест (АРМ) — три года, соответственно количество оборудования, „закупаемого“ ежемесячно, рассчитывается по формуле: [количество закупаемых АРМ] = [количество рабочих мест] / [3 года × 12 месяцев]. Одновременно примерно в таком же количестве списывается то, что уже отслужило свой срок. Соответственно в бюджет каждого месяца закладываются две суммы: на приобретение новой и утилизацию старой техники. Избавляемся от техники в три этапа: получение заключения у сертифицированной компании о не­исправности АРМ, списание АРМ в бухгалтерии и передача АРМ компании, занимающейся утилизацией. При средней стоимости нового АРМ от 15 до 18 тыс. руб. я отдаю за заключение 650 руб. и за утилизацию 200 руб. Т. е. „правильное“ избавление от техники увеличивает бюджетную стоимость нового АРМ на 4–5%. Для других видов оборудования (серверное, множительное и т. д.) оплата услуг рассчитывается индивидуально, в зависимости от его типа, модели и веса».

Исходя из этого некоторым корпоративным клиентам схема, по которой изначально за каждую единицу техники они будут платить «чуть больше», зато потом у них не возникнет проблем с утилизацией устаревшего оборудования, нравится гораздо больше, чем существующее положение дел. Особенно это верно для тех государственных организаций, у которых в бюджете нет строчки «утилизация», и средства на оплату этих услуг приходится в буквальном смысле слова выкраивать. Ведь пока еще в нашей стране за переработку платят те, кому надо избавиться от устаревшего оборудования. И самый лучший аргумент, заставляющий коммерческие структуры раскошеливаться на эти услуги, — не рассказы экологов о грядущем коллапсе, а штрафы, установленные государством за несоблюдение правил утилизации компьютерного оборудования и оргтехники.

Что же в итоге? Спрос на данные услуги есть, деньги на их оплату тоже. Бизнес как таковой существует, причем маржинальный, с хорошими оборотами, стабильно растущий. А если еще и статус соответствующего подразделения полиции в нашей стране повысят и экологи в погонах станут наведываться к проверяемым так же часто, как, например, «пожарники», то потенциальным клиентам утилизаторов станет совсем невыгодно выбрасывать компьютеры на свалку в «черных пакетах». Вот тогда-то и откроется у мусорного бизнеса «второе дыхание». Только почему-то кажется, что после этого войти в такой бизнес будет гораздо сложнее, чем сейчас, пока он находится в зачаточном состоянии. Это подтверждает и такой экономический закон: выйти на рынок в момент его формирования проще, чем тогда, когда на нем возникает высокий уровень конкуренции.

Понятно, что всего вышесказанного недостаточно для того, чтобы ИТ-компания создала у себя еще одно (утилизационное) подразделение. Ведь это всего лишь рассуждения, а утилизация — бизнес, который достаточно сильно отличается от привычной всем поставки оборудования. Для него нужны другие специалисты, компетенции, сертификаты и разрешения. Вот мнение одного из наших читателей, высказанное на сайте www.novostiitkanala.ru: «Работаю в сфере переработки и утилизации оргтехники уже пять лет. Так вот: для четко выстроенного процесса утилизации надо иметь 4 (четыре) лицензии (вдумайтесь!!!), а пластмассу отправляем в Китай, получая на нее еще и китайский сертификат CCIC...» Но и это еще не все. Для вхождения в этот бизнес нужны значительные капиталовложения (оборудование для переработки, помещение, склады, персонал, транспорт и т. д.). Несомненно, все эти инвестиции окупятся (перепродажа работающих запчастей и сырья, пригодного для повторного использо­вания, продажа тепла частным лицам и корпоративным кли­ен­там и т. д.), но много ли среди ИТ-компаний таких, которые ­готовы, во-первых, «изъять» нема­лые суммы из основного бизнеса, а во-вторых, ждать, ­когда эти деньги вернутся?

Конечно, можно не строить собственного полигона по переработке ТБО (в этом случае первоначальные вложения будут еще больше — около 1 млрд. руб.), а заниматься лишь частичной (первичной) утилизацией: получать технику от клиентов, разбирать ее, сортировать. Но судя по всему, хлопот с организацией такого бизнеса, как «одного из...», тоже немало. Скорее всего, именно поэтому компании — поставщики ИТ, встречаются среди утилизаторов очень редко. Да и, если уж быть до конца честными, пока еще в перечне организаций, занятых вывозом и переработкой мусора, различных ОАО и ООО гораздо меньше, чем МУПов. Хотя государственной монополии на этот вид деятельности у нас в стране формально нет. Так, может быть, с увеличением доли частного бизнеса в этой сфере и вопросы экологии в России будут решаться эффективнее?

А вот то, о чем мы предлагаем подумать всерьез. Если в бизнесе есть деньги, то почему бы не попытаться их взять? Пусть не все, пусть только часть. Может быть, утилизаторы будут готовы поделиться своими доходами с ИТ-компаниями? Ведь у последних есть что предложить взамен: информация о клиентах, которым необходимо избавиться от ставшего непригодным ИТ-оборудования. Почему бы не попробовать себя в роли посредника между теми, кому нужны услуги, и теми, кто их оказывает? Или системные интеграторы не смогут сделать то, что уже сделали розничные сети?

Ответить на поставленные вопро­сы можно, только поняв, есть ли на рынке заинтересованность в подобном сводничестве, и если да, то с какой стороны (утилизаторы или корпоративные клиенты) спрос больше? Для этого мы попросили представителей и тех, и других рассказать об их опыте работы в данном сегменте ИТ-рынка.

Заметим, что, начав разбираться в этой теме, мы сразу поняли, насколько она закрыта для «посторонних глаз». Клиенты не хотят рассказывать о своих схемах избавления от оборудования и не афишируют связи с утилизирующими компаниями. А те, в свою очередь, также избегают общения с прессой, ссылаясь на то, что «...бизнес у нас идет неплохо, клиентов достаточно, и никакой информации о нас публиковать не надо». Чем именно вызвана такая закрытость, сказать трудно. Но в связи с этим хочу поблагодарить всех, кто согласился участвовать в этом обзоре.

Выкинуть нельзя оставить: утилизация глазами клиентов

Мы задали корпоративным заказчикам несколько вопросов, чтобы узнать, как именно проходит утилизация ИТ-оборудования в их компании, периодичность ее, по каким критериям отбираются утилизирующие компании и хотели бы они решать эти проблемы не через «третьих лиц», а со своими хорошо известными поставщиками ИТ-продукции. Вот какие ответы мы получили.

Дмитрий Гарколь, начальник отдела ИТ ОО «Алтайский» филиала «Новосибирский» ОАО «Альфа-Банк»: «Мы утилизируем пришедшее в негодность ИТ-оборудование. Эта процедура определена корпоративными регламентами списания техники. Делаем мы это один-два раза в год. Такая частота обусловлена размерами складов, на которых собирается устаревшая техника. Процесс утилизации проходит в три этапа: проводим экспертизу техники, списываем и утилизируем.

Для решения этих задач мы привлекаем специализированные компании (нам необходимо получить акт установленной формы). При этом каждый раз проводим альтернативный выбор подрядчика. Основной критерий — стоимость услуг. Суммы на утилизацию закладываем в бюджет.

Если говорить о возможности оказания подобных услуг нашими поставщиками ИТ-оборудования, то это, пожалуй, неплохо было бы, но только в случае, когда стоимость утилизации уже учтена в цене товара. Заниматься этими вопросами с каждым поставщиком в отдельности — неудобно и утомительно. За отдельные деньги проще работать со специализированными компаниями».

Алина Мальцева, младший менеджер по закупкам компьютерного оборудования отдела ИТ компании «ПрайсвотерхаусКуперс Раша»: «Те компьюте­ры, которые не подлежат восстановлению, или неремонто­пригодны, или отслужили свой срок, мы отправляем на переработку — на так называемую экоутилизацию.

С какими-то серьезными проблемами при этом мы не сталкиваемся. Компания, с которой мы сотрудничаем, оказывает нам услуги и по хранению отслужившей техники (т. к. у нас нет возможности держать все в нашем бизнес-центре, внешний склад находится на их территории), и по перевозке утилизируемого оборудования до места его переработки. А „с той стороны“ у них есть контрагенты — заводы, перерабатывающие технику (предприятие находится в Санкт-Петербурге). Мы за­ключаем договор и передаем по акту то, что должно уйти на переработку. При первой передаче мы попросили прислать нам фотоотчет о том, как именно проходит процесс утилизации. Нам показали весь цикл: оборудование разбирается на составные части, материалы идут в разные цеха, где и подвергаются необходимой обработке. Конечно, немного странно, что оборудование из Москвы везут в Санкт-Петербург. Но это уже их выбор, какое перерабатывающее предприятие привлекать, как выстраивать логистику. Наверняка подобные заводы есть и в Москве, но нас удовлетворя­ет существующий партнер, поэтому замену ему мы не ищем.

Технику, которая выходит из строя, мы отправляем на склад, где она ждет своего списания в статусе „утиль“. Процедура утилизации проводится примерно раз в полгода. Делать это чаще хлопотно — это же административная работа: оформление накладных, документации. Да и отправлять маленькие партии невыгодно из-за транспортных расходов на доставку „утиля“ в Санкт-Петербург. Но при этом мы хорошо понимаем, что собираемся утилизировать в ближайшее время. Срок жизни (срок списания) техники в нашей компании — от 3 до 10 лет. При этом большое внимание уделяется информационной безопасности, а именно предварительному удалению информации с любых электронных носителей, отправляющихся в утиль.

Наши контрагенты не выдают нам актов о признании оборудования неработоспособным и неремонтопригодным. Возможно, где-то подобные документы и нужны, у нас же для списания достаточно, чтобы остаточная стоимость техники была равна нулю. А если оборудование выходит из строя раньше окончания срока амортизации, оно ждет момента обнуления его остаточной стоимости на складе.

Увы, но ни от наших поставщиков, ни от производителей ИТ-оборудования к нам не поступало предложений помочь с утилизацией. Я думаю, что если бы у них такие программы были, они бы обязательно предложили нам, ведь мы крупные корпоративные клиенты, закупающие и списывающие большое количество техники».

Маргарита Потупчик, заместитель директора по автоматизации Алтайской краевой универсальной научной библиотеки (АКУНБ), Барнаул: «В АКУНБ компьютерную технику списывают из-за морального износа (т. е. тогда, когда оборудование полностью отработало норма­тивный срок и непригодно для дальнейшей эксплуатации). За 20-летнюю историю использования техники подобные списания происходили всего два раза: в 2006 и 2008 гг.

Процедура эта длительная и трудоемкая. Вначале определяется техническое состояние каждой единицы, предназначенной для утилизации, готовятся акты состояния техники. Затем это состояние оценивает сторонняя организация, имеющая лицензию на данный вид деятельности, и готовит акты обследования, где указываются причины неисправности („вышла из строя основная микросхема на системной плате, не работает выход у видеокарты, жесткий диск содержит сбойные сектора“), и дает заключение, что техника восстановлению и ремонту не подлежит. За все вопросы, связанные с определением состояния оборудования, отвечает ИТ-служба библиотеки (отдел автоматизации и зам. директора по автоматизации).

Затем подключаются бухгалтер, отвечающий за материально-техническую часть и зав. хозяйственным отделом. Они готовят пакет документов для списания. Издается приказ по управлению Алтайского края по культуре о списании основных средств. И уже после этого компьютерную технику можно утилизировать.

Проблемы, с которыми нам приходится сталкиваться: 1) длительное согласование списка с Госкомимуществом и управлением; 2) трудно найти специализированную организацию, занимающуюся экспертизой компьютерной техники (по умеренным ценам).

Возможно, для нас было бы удобнее, если бы мы могли возвращать ненужную технику тому, у кого ее приобрели, — пусть они утилизируют по правилам.

Если говорить об оплате, то в наш бюджет средства на это не закладываются. Поэтому любое списание — это расходы из внебюджетных средств, получаемых, как правило, от оказания платных услуг. А этих доходов каждый год становится все меньше. И одна из причин, по которой последние пять лет не было списания компьютерной техники, — отсутствие средств».

Анатолий Сабанцев, директор компании «СИБ ИТ», Барнаул: «Мы еще ни разу не списывали оборудование. Но мне кажется, что утилизировать технику через тех, кто нам ее поставляет, было бы правильно. При этом я думаю, что клиенты должны сдавать оборудование бесплатно, так как переработчики могут получать прибыль, разбирая то, что им сдали, с последующей реализацией полученных деталей сервисным службам или магазинам „Юный техник“».

Александр Тригуба, директор по ИТ группы компаний Simple: «Некоторое время назад один из наших ИТ-поставщиков предлагал нам скидку (5–10%) на новую технику при условии, что мы сдаем ему старое оборудование. Правда, длилось это недолго. Возможно, потому, что поставки „ИТ-железа“ низкомаржинальны и любая скидка для поставщика — убыточна.

Тем не менее в России утилизация ИТ-оборудования — это проблема. И многим корпоративным клиентам нужна помощь в ее решении. Если бы я был владельцем ИТ-компании, я заключил бы договор с утилизаторами и предложил бы заказчикам еще одну услугу. Например, клеил на поставляемое оборудование этикетку: „если вы хотите что-то утилизировать — звоните по телефону ...“. Забирал бы оборудование и передавал дальше по инстанциям. Такая агентская схема должна работать. Потому что проблема действительно есть. Общение с коллегами показывает, что многие даже не задумываются о необходимости утилизации. Мне повезло — я работал с бухгалтерами, у которых был хорошо поставлен учет основных средств. Но такой опыт есть не у всех. И те, кто „выкидывают ПК на свалку“, искренне не понимают, почему так делать нельзя. Вот им-то и нужны помощники, которые расскажут, что можно и как надо.

Как всё происходит у нас? У нас есть внутренний „Регламент утилизации компьютерной и оргтехники“. Каждое списание начинается с инвентаризации. Эта процедура проходит один раз в год по всей группе компаний Simple. Создается календарный план-график с учетом территориального распределения (Москва и Санкт-Петербург), режимов работы офисов, винотек, баров. Регламент действует для всей группы компаний, поэтому к процедуре инвентаризации сотрудники относятся с пониманием. Все оборудование обклеивается штрихкодом, проверяется наличие и соответствие конфигурации, составляются акты и листы рассогласования и т. д. В результате мы получаем списки техники, требующей ремонта, модернизации или списания. Последний согласовываем с бухгалтерией (проверяем сроки амортизации) и принимаем решение, что можно списать по бухгалтерии, а что — нельзя. Во втором случае создается оценочная комиссия. Причем, если речь идет о сложном дорогостоящем оборудовании, привлекается внешняя экспертиза. У внешней оценочной компании есть необходимый сертификат на данный вид деятельности, у нас — нет. Значит, они могут дать официальное заклю­чение о рыночной стои­мости оборудования, бывшего в употреблении, на момент его списания, т. е. документ, кото­рый нужен бухгалтерии для документирования.

После этого создается внутренняя комиссия по списанию техники и готовятся документы (приказы, акты). Затем мы обращаемся к утилизирующим компаниям. У компании есть несколько поставщиков услуг по утилизации мусора, у них также есть лицензия и на утилизацию ИТ-оборудования. Стоимость услуг зависит от объема, услуг и комплекта документов, если их тарифы нас не устраивают, мы ищем другого партнера с необходимыми сертификатами. Главное — получить весь комплект документов для бухгалтерии.

Ну и сразу же договариваемся о вывозе техники. У нас есть свой автопарк. Но если у вас нет подтверждения вывоза техники на свалку (или доставки ее из пункта А в пункт Б), это — отличный повод придраться. Для этого тоже должны быть документы. Поэтому все утилизирующие компании предлагают транспортировку оборудования с места хранения до места переработки и предоставляют акт об оказании этих услуг.

Наконец, техника передается по акту (мы отдали, они получили, доставили, разгрузили, передали переработчикам). Вот такой бизнес-процесс. Сложный, долгий.

В результате мы получаем огромное количество бумаг, справок, актов для отчета в бухгалтерии: при утилизации 100 ПК надо оформить целую коробку документов на списания. И кажется, что проще выкинуть компьютер и забыть. Но крупные компании не могут себе такого позволить — кому нужны лишние проблемы с проверяющими органами? Понятно, что все эти акты и услуги предоставляются нам не за бесплатно, но это все же дешевле, чем штрафы (по 20–30 тыс. руб.) за каждую неправильно списанную ИТ-единицу.

Почему возникают такие сложности с ИТ-оборудованием? Потому что оно относится к основным средствам. А вот картриджи, которые скапливаются во множестве, — это „малоценка“, избавиться от нее гораздо проще. Но вреда они приносят не меньше, чем выброшенный ПК. При этом переработчики этот „мусор“ не любят: мы пытались утилизировать картриджи, но они неохотно предоставляют необ­ходимый набор документов. Поэтому теперь оригинальные использованные расходники у нас выкупают те, кто занимается перезаправкой, по их мнению, такой картридж можно еще заправлять не более трех раз.

Но вернемся к вопросу о том, могут ли поставщики ИТ-оборудования вписаться в схему его утилизации. Все известные мне утилизаторы работают через агентскую схему. Мусоросжигающий завод заключает договор с такой компанией. Она оказывает клиентам услуги по доставке, монтажу-демонтажу, подготовке документов-актов и отправке на тот самый завод. Себестоимость этого процесса небольшая, услуги такие востребованы, и я думаю, их могли бы оказывать ИТ-компании тоже».

Представитель одной из компаний, имеющих широкую региональную структуру: «Мы пока еще ни разу до финальной стадии не доходили: лишь оценили, что, если утилизацию проводить централизованно через нашего поставщика ИТ-оборудования, получается очень дорого. Все наши предприятия находятся далеко от крупных городов, и поэтому логистика (доставка списанной техники) стоит немалых денег. В результате каждое наше предприятие само решает, что делать с устаревшей техникой: утилизировать через местных подрядчиков, выкинуть или отдать сотрудникам...»

Руководитель департамента ИТ одной из крупных российских компаний: «Мы утилизируем ИТ-оборудование по мере необходимости, а точнее, по мере заполнения складов. Наша компания располагается в бизнес-центре — здесь каждый квадратный метр стоит денег. Но поскольку в компьютерах содержатся драгметаллы и опасные химические элементы, то и просто выбросить их на помойку нельзя. Специализированная компания, к услугам которой мы обращаемся, как правило, не только забирает технику, но и выдает сертификат о ее ремонтонепригодности, который является основанием для списания оборудования.

Основная проблема — найти компанию, которая будет этим заниматься: когда у нас появилась такая необходимость, я в первую очередь обратился к нашим поставщикам ИТ-оборудования. Но оказалось, что таких услуг они не оказывают, и лучше всего с этим идти в специализированные организации. Поэтому поставляют нам оборудование одни, а утилизируют — другие.

Компания, с которой мы сейчас сотрудничаем, нас вполне устраивает. И по ценам, и по организации процесса. Сначала мы сообщаем им, какой пул оборудования находится у нас на складе. Их специалисты приезжают, проводят оценку и выдают нам акты о невозможности ремонта. После этого мы списываем оборудование, оплачиваем работы по утилизации, и они забирают то, что оплачено.

Технику мы списываем регулярно: срок амортизации ПК — три года. Для принтеров и копировальной техники установлен такой же срок, но фактически длительность их работы зависит от количества отпечатанных ­копий и возможности ремонта. Задумываться о вопросах утилизации мы стали не так давно. До этого мы просто складировали вышедшую из строя технику. Какие-то части компьютеров шли на модернизацию существующих, оставшиеся — утилизировались. А в 2011 г., в связи с переходом на новую корпоративную систему, более требовательную к характеристикам рабочих мест, мы полностью поменяли парк ПК. Перед этим подобное глобальное обновление было у нас четыре года назад.

Мы — территориально распределенная компания, у нас есть и дополнительные офисы, и региональные отделы. Так вот во всех регионах нашего присутствия имеются компании, которые занимаются списанием и утилизацией ИТ-оборудования. Делать это централизованно нам невыгодно. Если доставка ПК в Москву обойдется нам около 5 тыс. руб., а его остаточная стоимость — около 1,5 тыс. руб., то, если честно, везти его сюда не хочется. Тем более если он числится на балансе регионального офиса, то и отвечает за него руководитель офиса — материально ответственное лицо. И все операции по утилизации происходят под руководством материально ответственного лица. Он выбирает компанию, а с нами согласовывает кандидатов и цену».

Ежегодно человечество выбрасывает на свалку от 20 до 50 млн. т «электронного мусора». И объемы этого вида отходов только увеличиваются.

«Каждая соринка — в пузе витаминка»: утилизация глазами переработчиков

Обратились мы и к тем компаниям, которые оказывают услуги по утилизации ИТ- и оргтехники. В этом случае нас интересовало: как выстроен бизнес, насколько он выгоден, на что должны обращать внимание те, кто захочет развивать данное направление, и есть ли в этом бизнесе место для компаний, продающих ИТ-оборудование. Вот что нам ответили.

Анатолий Бочкарёв, индивидуальный предприниматель (г. Лесной, Свердловская область): «Примерно пять лет мы работали в компании ООО „АСС-Бизнес Софт“ — занимались поставкой ИТ („железо“, ПО). И наши клиенты, в основном муниципальные предприятия, просили помочь избавиться от устаревшего оборудования. Мы понимаем, что чем больше услуг организация готова предоставить своим клиентам, тем она более востребована на рынке. Исходя из этого попытались заниматься утилизацией компьютерной и офисной техники. Правда, найти компанию, которая будет проводить аффинажные работы, смогли не сразу... Кроме того, для легальной работы в этом бизнесе нам прежде всего надо было самим встать на специальный учет в Уральской пробирной инспекции и получить свидетельство. Чтобы решить этот вопрос, нам пришлось пять раз ездить в Екатеринбург. Но в марте 2011 г. было зарегистрировано ИП Бочкарёв А.В., а в апреле получены все необходимые документы.

С этого момента мы могли подписывать с клиентами договоры и акты приема-передачи оборудования, а также забирать у них и вывозить списанную технику. Замечу, что с теми клиентами, которым мы помогли избавиться от „головной боли“ под названием „утилизация“, любые другие вопросы теперь решаются гораздо проще.

Дальше начинается демонтаж техники. Конечно, что-то уже забирается в разобранном виде, но основную массу оборудования все равно приходится приводить в соответствие с требованиями приемщиков. Дело в том, что аффинажные предприятия не принимают технику в том виде, в котором ее сдают заказчики, т. е. без демонтажа. Этим предприятиям необходимы только монтажные платы. Вспоминаю отправку первой партии на аффинажные работы. Собственно, тогда всё было впервые, мы не знали, как составлять необходимые сопроводительные документы, не знали, какими документами подтверждать клиентам количество драгоценных металлов в утилизированной технике. Появилось много разных вопросов: с местом для демонтажа, со складированием пластика. Кстати, он до сих пор хранится на наших площадях, планируем использовать его в качестве сырья для производства товаров народного потребления.

В принципе, вопрос утилизации, по крайней мере в Свердловской области, решается очень просто. Находите компанию, у которой есть лицензия на аффинажные работы (в исключительных случаях может подойти лицензия на работу с опасными отходами), и заключаете с ними договор на поставку электронного лома (или сырья). Поиск клиентов, которые хотят утилизировать списанное оборудование, следует начинать с посещения городского комитета по управлению имуществом. Именно здесь можно получить информацию о потребности муниципальных предприятий в данной услуге. Это — на первое время, а потом уже отправляйтесь в коммерческие компании с предложением утилизировать компьютерную технику. Можете создать свой сайт, где будет размещаться список оборудования. Заключите с клиентами договор о демонтаже техники и последующей отправке ее на утилизацию. Любая работа должна оплачиваться. Поэтому сообщайте заказчику (на основе прайс-листа) стоимость своих услуг. Не забудьте включить в нее стоимость вывоза списанной техники с предприятия. Указывайте общую сумму в акте приема-передачи техники, ждите оплаты и приступайте к демонтажу.

А при работе с аффинажными предприятиями помните о следующих „тонкостях“. Не пытайтесь отправить к ним 10–20 кг монтажных плат. Эти объемы им неинтересны, а для вас такая партия будет слишком накладна (транспортные расходы). Оптимальная отправка — от 400 кг до 1 т. Кроме того, уточните, анализ каких драгметаллов проводит данное аффинажное предприятие и какие подтверждающие документы вы получите после утилизации списанной техники. Эту информацию сразу же сообщите своим клиентам».

Рентабельность предприятий, занимающихся переработкой отходов, составляет 17%. И скорее всего, еще некоторое время этот показатель снижаться не будет.

Тагир Сарбулатов, директор «Утилизирующей компании Зауралья», г. Сибай, Башкирия: «В конце 2010 г., когда я выбирал, чем заняться после окончания университета, решил, что самый интересный, на мой взгляд, вид деятельности — это утилизация оборудования... И вот теперь наша компания занимается проведением технической экспертизы и утилизацией компьютеров, оргтехники и медицинского оборудования. Кроме того, совместно с НИИ БЖД мы собираем и проводим демеркуризацию ртутьсодержащих ламп. Мы принимаем на переработку любую технику, начиная от модема и заканчивая банкоматом, но бывают и исключения: к примеру, в прошлом году мы отказались утилизировать рентген-аппарат, так как в нем есть радиоактивные элементы.

К сожалению, основная проблема нашего сегмента рынка — неграмотность заказчиков. Периодически слышим фразы: „А сколько вы нам заплатите за утилизацию нашей техники?“, „А мы и не знали, что старую технику нужно утилизировать, поэтому отвезли ее на свалку“. В первом случае клиенты даже не задумываются, что у нас, как и в любом бизнесе, есть свои затраты: транспортные расходы, работа по переработке техники, зарплата персонала. Во втором — не думают об экологии...

Теперь о самом процессе утилизации. Практически для всех видов оборудования технология одна и та же: вначале разбирают на составные части, после чего сортируют по видам материала (пластмасса, черный или цветной металл, платы, стекло). Правда, есть нюансы — к примеру, тонер для принтеров мы собираем в отдельную тару.

Наши основные клиенты — бюджетные организации: школы, больницы, налоговые органы, казначейства. Из коммерческих — банки нашего региона.

В принципе, хотелось бы, чтобы заказов было больше, ведь от этого зависит прибыль, а я становлюсь ближе к осуществлению моего главного замысла — открыть производство по переработке ТБО. Чаще всего клиенты находят меня по рекомендации предыдущих заказчиков, остальные „приходят“ с нашего сайта или отвечают на коммерческие предложения, которые мы высылаем им по электронной почте. В среднем мы получаем один заказ в две недели.

Могут ли заниматься утилизацией продавцы ИТ-оборудования? Во многих странах мира именно так и делают. К примеру, в Японии утилизацией занимаются на государственном уровне: с 1995 г. правительство этой страны принимает законы, согласно которым производители техники должны в обязательном порядке перерабатывать ЭЛТ-телевизоры, холодильники, стиральные машины, кондиционеры и компьютеры. Наша страна в этом вопросе сильно отстает: нет государственных программ, стимулирующих компании, занимающиеся такими видами деятельности, как утилизация и переработка вторсырья.

На мой взгляд, цепочка „по­став­щик — клиент — утилизирующая компания“ может работать по следующей схеме: клиент, который покупает новую технику в компании, являющейся нашим „агентом“, обязуется утилизировать старое оборудование через нас. За это он получает скидку 3–5%. В результате клиент решает проблему утилизации, в свою очередь, у ИТ-поставщика растет количество клиентов (мне кажется, многим это предложение покажется заманчивым), а расходы на скидку берет на себя утилизирующая компания».

Марина Соркина (ГК «ТЕТРОНИКС»): «Мы занимаемся утилизацией один год — с момента получения соответствующих документов (свидетельство о постановке на специальный учет государственной инспекцией пробирного надзора и лицензия на осуществление деятельности по сбору, использованию, обезвреживанию, транспортировке, размещению опасных отходов). Но этому предшествовала большая подготовительная работа: получение лицензии; обучение сотрудников; подготовка утилизационной площадки; закупка оборудования и инструментов; поиск технологий разборки и пере­работки; подписание договоров с компаниями, готовыми брать в переработку вторичное сырье; разработка документо­оборота и т. д. С самого начала мы ставили перед собой цель — максимально снизить объем непереработанных отходов, т. е. таких, которые вывозятся на полигон. Подготовительная работа заняла почти год.

Компания „ТЕТРОНИКС“, основанная в 1995 г., в настоящий момент помимо поставок вычислительной техники (ВТ) оказывает широкий спектр услуг, связанных с ИТ: защита и восстановление информации, поставка сложных технических решений (системы хранения данных, сервер­ное оборудование, настройка, монтаж и пуско-наладка под ключ этих систем). Именно эта работа и натолкнула нас на мысль заняться утилизацией техники. Эта тема поднималась достаточно часто в разговорах с руководителями ИТ-подразделений и главными бухгалтерами предприятий. При этом сразу же бросалось в глаза незнание нормативно-правовых документов, регламентирующих обращение с отходами и вторичным сырьем; отсутствие учета драгметаллов в составе ВТ; отсутствие бюджетов на утилизацию и т. д. Часто неисправная или морально устаревшая и списанная техника передавалась на утилизацию организациям, не имеющим лицензии на этот вид деятельности, либо просто вывозилась (в лучшем случае) на полигон. После анализа этого рынка мы открыли в нашей компании новое направление. Почему мы решили, что это возможно?

Во-первых, в составе нашей компании есть сертифицированный сервисный центр, оказывающий услуги предприятиям по ремонту, сопровождению и обслуживанию ВТ. Соответственно у нас есть квалифицированные инженеры, которые могут помочь организации оформить акт на списание техники, составить техническое заключение о неисправности и невозможности ремонта списываемого оборудования.

Во-вторых, у нас есть ли­цензированный отдел защиты информации. Не секрет, что на жестких дисках ПК и серверов, подлежащих утилизации, часто содержится конфиденциальная информация, которую мы с помощью специального оборудования можем безвозвратно уничтожить и дать об этом официальное заключение.

В настоящий момент мы оказываем следующие виды услуг:

1. Консультируем клиентов по вопросам организации процесса утилизации, помогаем сделать это строго в рамках существующих законов.
2. Проводим техническую экспертизу и выдаем заключение на каждую единицу списываемой техники о ее физическом износе, неисправности и неремонтопригодности. В случае необходимости гарантированно уничтожаем конфиденциальную информацию на всех магнитных носителях, входящих в состав утилизируемой техники, выдаем заключение на каждый носи­тель.
3. Вывозим технику на нашу площадку для последующей переработки: разборки, сортировки, дробления, прессования. Мы сами производим и предварительную разборку, и сортировку вторсырья по видам, а при необходимости производим дробление на мелкие фракции и прессование.
4. Передаем отсортированное (дробленое либо прессованное) сырье компаниям-партнерам, которые из него изготавливают новые изделия. Сами мы этим не занимаемся. При этом мы ­постоянно ищем новые компании, которые могли бы взять полу­ченное сырье как на по­следующую переработку, так и для производства. Найти тех, кто возьмет на переработку черные металлы или медь, нетрудно: на рынке есть немало организаций, готовых принять любые партии этого сырья и выдать все необходимые документы. А вот с пластиком гораздо сложнее. Во-первых, не все его виды одинаково востребованы. И даже самые ходовые виды предприятия принимают только в случае, если ты можешь гарантировать достаточно большой ежемесячный объем поставок. Тем не менее у нас есть каналы сбыта и для этого вида сырья.
5. Передаем заказчику весь необ­ходимый комплект документов по утилизации, в том числе и для правильного учета драгоценных металлов в соответствии с законодательством.

Отмечу, что даже для орга­низации только тех процессов, которыми занимаемся мы (разборка и сортировка), требуется большое помещение и специальное оборудование (весы, пресс, дробилка, погрузочное оборудование и т. д.). Кроме то­го, необходимо встать на учет в Пробирной палате и получить лицензию на осуществление деятельности по сбору, использованию, обезвреживанию, транспортировке, размещению опасных отходов I–IV классов опасности.

Стоимость наших услуг для клиентов зависит от трудоем­кости переработки различных видов техники. Возьмем расхо­ды на погрузочно-разгрузочные работы: одно дело системный блок весом 4–7 кг, а другое — коммутационный шкаф (около 700 кг). Разобрать системный блок и отсортировать сырье — в несколько раз быстрее, чем например, разобрать принтер или копировальный аппарат. На ценообразование влияет и стоимость получаемого сырья: системный блок — это более ликвидное и дорогое сырье (драгоценные металлы в электронных платах, железо, алюминий, медь). А если взять напольный копировальный аппарат формата А3, то на выходе получается разнородный пластик и металл, загрязненный пластиком. Реализовать это вторсырье и получить адекватные деньги — сложно. Да и погрузка-разгрузка такого аппарата — непростое дело. Вот поэтому утилизация системного блока дешевле.

Конечно, существует специальное оборудование, например шредер с сепаратором, чтобы перемалывать практически не разобранные изделия и по­лучать на выходе металл и пластик. Но малому и даже среднему предприятию оно не по карману — цена таких шредеров около 350 тыс. евро. А значит, пока процесс разборки и сортировки производится большей частью вручную — утилизация тех изделий, которые требуют много времени на разборку и выделение отдельных видов сырья, не может стоить дешево. В противном случае компания просто вывозит этот аппарат на полигон.

Если говорить о том, какое место утилизация занимает в нашем бизнесе, то отмечу, что лучше работать с клиентом по нескольким направлениям, это повышает конкурентоспособность. Пока рынок утилизации менее конкурентен, чем, на­пример, поставка ВТ. Поэтому на этапе знакомства с клиентом его гораздо проще заин­тересовать в сотрудничестве с нашей компанией по утилизации, чем убедить его сменить своего поставщика оргтехники. Ну а уже потом появляются проекты (по другим направлениям), в которых мы также можем принять участие.

Конечно, мы предоставляем нашим клиентам скидки, если они работают с нами по нескольким направлениям, но давать скидку на новое оборудование и при этом бесплатно забирать старое практически невозможно. Рынок поставок ВТ — не высокомаржинальный, да и утилизация, если она проводится по-настоящему и старая техника не вывозится на ближайшую свалку, а перерабатывается, требует серьезных затрат и инвестиций.

Тем не менее я считаю, что утилизация может быть вполне рентабельным направлением. Маржинальность этих услуг складывается из двух составляющих: оплата услуг заказ­чиком и деньги, полученные за сырье, переданное во вторичную переработку. При правильной организации этот вид бизнеса более привлекательный, чем, например, продажа „коробочного“ товара (мониторы, системные блоки и т. д.) корпоративным клиентам. Но если сравнивать его с остальными нашими направлениями деятельности, то я бы сказала, что уровень маржинальности — средний.

Основные постоянные затраты в этом бизнесе — аренда доста­точно больших площадей для разборки, складирования и сортировки. Переменные затраты: зарплата и транспорт­ные издержки плюс инвестиции в технологии и оборудование. Кроме того, при низких оборотах невозможно обеспечить постоянный поток сырья компаниям-партнерам, занимающимся изготовлением новых изделий, а они не будут работать с теми, кто срывает график поставок. На наш взгляд, количество утилизируемых единиц в месяц, позволяющее обеспечить рентабельность, должно исчисляться тысячами. Повысить прибыль помогает оказание сопутствующих услуг — подготовка технического заключения, уничтожение конфиденциальной ин­фор­мации и т. д. В принципе, заниматься этим бизнесом могут все. Порог вхождения не очень высок. Все зависит от того, насколь­ко привлекательным пока­жется компаниям это направление и будет ли его рен­табельность выше или ниже рентабельности уже существующих направлений».

Представитель одной из утилизирующих компаний, Москва: «Мы работаем с 1994 г. Основные услуги: утилизация техники, экспертиза технического состоя­ния, переработка драгметалльного сырья, покупка лома импортных плат для переработки. У нас более 2,5 тыс. клиентов: от Администрации Президента РФ до мелких коммерческих фирм. В основном на переработку принимаем технические средства, но в порядке исключения можем принять всё, кроме шин и ртутных ламп (на это у нас тоже есть разрешение, но уж очень муторно).

Основная проблема в нашем бизнесе — это неадекватность законодательства и задач, непонимание и, как следствие, отсутствие поддержки со стороны государства.

Теперь о том, могут ли ИТ-продавцы заниматься ути­лизацией компьютерного оборудования. По-моему, не могут, да и не должны. Они могли бы на определенных условиях принимать технику и передавать ее для последующей утилизации (если, конечно, у них есть необходимые площади). Мы сотрудничаем с такими агентами и заинтересованы в них. Нужны фирмы, которые сдавали бы нам брак плат для переработки (мы их покупаем для извлечения драгоценных металлов). Как я уже сказал, у нас такие партнеры есть. Они получают свою дельту за счет укрупнения заказов — утилизировать 200 кг „мусора“ стоит примерно столько же, сколько и 1 т».

*  *  *

Справедливости ради отметим, что в не менее развитых Канаде и Японии законы обязывают платить за переработку оборудования конечных пользователей (за единицу техники — от 5 до 50 долл. и около 40 долл. соответственно). И если в Канаде этот закон распространяется только на корпоративных клиентов, то в Японии должны «раскошеливаться» и простые жи­тели, решившие избавиться от устаревшей техники, которую, кстати, они обязаны по почте отправить на имя производителя, который должен ее принять и переработать.