В конце июня правительство РФ получило от президента Путина распоряжение создать государственный инвестиционный фонд для развития и поддержки российской индустрии высоких технологий. Проект создания Российского инвестиционного фонда технологий и инноваций был подготовлен Мининформсвязи и направлен на согласование в два других ведомства — Минэкономразвития и Минфин, которые по поручению правительства также должны принять участие в создании фонда.
Основные средства фонда предполагается формировать за счет государственных и привлеченных инвестиционных ресурсов — он будет представлять собой открытое акционерное общество, где 24% принадлежат зарубежным инвесторам, а 76% — государству. На начальном этапе объем средств фонда будет составлять 100 млн. долл., из которых 76 млн. — бюджетные. В течение последующих трех лет за счет продажи акций фонда частным инвесторам его капитал увеличится до 300—400 млн. долл.
Усилиями фонда в течение трех лет предполагается привлечь для реализации проектов в области ИТ 1,2—1,6 млрд. долл. (для сравнения — по оценкам Мининформсвязи, на сегодня объем инвестиций в российскую отрасль ИТ не превышает 80 млн. долл. в год при общих потребностях 450—600 млн. долл. в год). Планируется, что уже к 2008 г. государство или полностью продаст акции фонда, или оставит себе небольшой пакет (около 24%).
Практика создания государственных инвестиционных фондов, в том числе и в области ИТ, не нова.
«Зарубежная практика показала, что создание инвестиционных фондов — наиболее эффективная форма обеспечения отрасли финансовыми и инвестиционными ресурсами, — говорит заместитель руководителя Федерального агентства по ИТ (ФАИТ) Александр Панкратов. — Во всем мире существуют государственные инвестиционные фонды — они вкладывают деньги в проекты, отдача от которых возможна в долгосрочной перспективе, что не привлекает частных инвесторов».
По его мнению, появление в ИТ-отрасли инвестиционного фонда технологий и инноваций позволит создать действительно крупные ИТ-компании, способные бороться за серьезные заказы на международных рынках, а также даст возможность оказывать поддержку небольшим компаниям-разработчикам, создающим уникальные «нишевые» программные продукты. В Мининформсвязи ожидают, что фонд станет одним из основных катализаторов развития ИТ-отрасли и существенным образом повлияет на ускорение роста малых и средних ИТ-компаний.
Действительно, есть примеры, когда участие государства в капитале компаний приводило к значительному росту национальных ИТ-рынков. К примеру, в Южной Корее в 1960—1980 гг. таким образом создавались многоотраслевые холдинги, в частности LG и Samsung, в которых сегодня высокие технологии являются важнейшей составляющей бизнеса. В Индии высокотехнологичные проекты с участием государственного капитала также вызвали стремительный рост ИТ-отрасли. Сейчас руководство страны решило попробовать реализовать аналогичный проект и в России.
Нашлись лишние деньги
Предложение создать государственный венчурный фонд поступило в правительство от Мининформсвязи еще в конце 2004 г. в рамках Концепции развития рынка информационных технологий в Российской Федерации. В свою очередь, в эту Концепцию идея создания фонда была внесена по инициативе представителей ИТ-бизнеса, участвовавших в ее разработке (см. CRN/RE № 21/2004, с. 12). «Создание финансового механизма поддержки инновационных компаний — крайне необходимый элемент Концепции, без которого идея технопарков повиснет в воздухе, — говорит Валентин Макаров, президент «Руссофт». — Без источников «дешевых» и инновационных денег малые инновационные компании с хорошими идеями умрут, а если даже выживут, никогда не дадут отдачи, на которую рассчитывали авторы Концепции».
С учетом недавно объявленных планов по созданию технопарков и особых экономических зон создание фонда представляется вполне своевременным. Президент НКК Александр Калинин считает, что фонд создается в том числе и благодаря наличию стабилизационного фонда, аккумулирующего сверхдоходы от экспорта нефти. «Теперь общество ожидает от государства инвестирования этих сверхдоходов, в частности, в инфраструктурные проекты. И один из таких проектов — развитие технологий и инноваций, в том числе ИТ. А инвестиции пойдут через создаваемый фонд», — говорит он.
По мнению президента компании Cognitive Technologies Ольги Усковой, сейчас отечественный ИТ-рынок больше готов к инвестициям, функционирует устойчиво, и экономические результаты в этом секторе поддаются четкому прогнозированию, то есть вложения в этот бизнес перестают относиться к разряду рисковых. «При этом дальнейшее поступательное развитие отечественной ИТ-отрасли возможно только за счет масштабных инвестиций, которые не всегда осуществимы за счет внутренних ресурсов», — отмечает Ускова. «Государство на самом деле уже год или два серьезно думает на тему несырьевого экспорта. К тому же Мининформсвязи и МЭРТ должны выполнять решения президента о развитии сектора ИТ, — говорит Виктор Вайнштейн, генеральный директор компании Aplana Software. — Фонд — это деньги, а деньги — универсальный катализатор роста любого бизнеса, так что к созданию фонда я отношусь положительно». Александр Галицкий, президент компании «Элвис Плюс» и частный инвестор, также согласен с тем, что «вопрос явно созрел». «В любом случае хорошо, что государство выступило с такой инициативой, так как в стране практически нет high-tech фондов, — считает он. — Сегодня в России есть только RT-Fund и DFJ Nexus (который практически еще не функционирует), да еще разрозненные личности, которые планомерно занимаются high-tech компаниями».
Кто получит инвестиции?
В какие именно компании или проекты фонд будет инвестировать средства, пока до конца не определено — об инвестиционной политике заинтересованные государственные структуры сначала должны договориться между собой, а затем с частными акционерами. По мнению Александра Панкратова, фонду в первую очередь будут интересны разработчики технологий, применяемых в компьютерной, телекоммуникационной и других смежных отраслях.
В основу выбора, считает Панкратов, будет положена обычная практика венчурных фондов: инвестировать в компанию стоимостью несколько сотен тысяч долларов и продавать пакет акций, когда ее стоимость достигнет нескольких миллионов. В качестве примеров таких компаний в России он приводит ABBYY (создание систем электронного документооборота и распознавания текстов) и SW-Soft (Новосибирск, разработка телекоммуникационного ПО). Сейчас их бизнес уже стоит десятки миллионов долларов. А задача фонда — найти подобные компании на той стадии, когда у них есть лишь перспективные патенты либо проекты, и довести до момента, когда их продукция перейдет из разряда инноваций в коммерческие продукты, востребованные на рынке.
Валентин Макаров полагает, что фонд должен быть разделен на сегменты по объектам инвестирования. Прежде всего нужно выделить сегмент стартового инвестирования, предназначенного для начинающих компаний, — по мнению Макарова, это самый неразвитый сегмент российского венчурного рынка. Эти средства должны пойти на поддержку компаний в ИТ-инкубаторах, которые нужно создавать в технопарках для развития новых ИТ-продуктов (из расчета 20—30 компаний на инкубатор с инвестициями 100—200 тыс. долл. на компанию в течение двух-трех лет). Следующий сегмент поддержки — растущие компании с объемом инвестиций в компанию на уровне 500 тыс. — 1 млн. долл. Таких компаний может быть три-четыре на технопарк.
Другой сегмент могли составить относительно крупные инвестиции в компании, готовящиеся к выходу на мировой рынок (таких в России всего несколько). Именно это направление считает наиболее перспективным Ольга Ускова: «Приоритет в финансировании должны получить компании, добившиеся наибольших успехов в создании собственных уникальных технологий». По мнению Виктора Вайнштейна, прежде всего фонд мог бы профинансировать низкорисковые инфраструктурные проекты. В настоящее время такими проектами являются, например, технопарки.
С другой стороны, чем крупнее компания и чем больше ее оборот, тем меньше необходимости для государства вмешиваться в процесс инвестирования, эту функцию могут выполнить и коммерческие венчурные фонды.
«Если вы обратите внимание на то, что творится на российском рынке инвестиций в ИТ, то увидите, что венчурные инвесторы знают всех потенциальных игроков с оборотом не менее 5 млн. долл., ищут компании с оборотом в 50 млн. долл. и более и совсем не обращают внимания на начинающие компании», — рассказывает Валентин Макаров.
«Основная доля инвестиций должна приходиться на молодые и развивающиеся компании, у которых есть идеи, есть технологии, есть потенциал, — говорит Александр Калинин. — Инвестирование средств в уже сложившиеся компании представляется мне не совсем разумным, потому что здесь уже работают другие инвестфонды, призванные выводить эти компании на новый уровень. Хотя основой рынка являются крупные компании, которые могут работать с инвестфондами, инновационное лицо рынка во многом определяют молодые компании, требующие венчурных инвестиций».
Александр Галицкий видит два пути работы создаваемого фонда.
Первый — стать так называемым «фондом фондов», то есть вложить все свои средства в несколько профессиональных западных и российских high-tech венчурных фондов с разными портфельными ориентациями. Плюсы такого подхода понятны: деньги даются профессионалам, у фонда появляется тесная связь с западным миром high-tech. По словам Галицкого, несколько западных венчурных фондов уже сейчас заинтересованы в такой модели.
Второй путь — самостоятельное венчурное инвестирование. Это требует привлечения профессионалов для управления и быстрого уменьшения государственной части фонда путем привлечения капитала от корпоративных стратегических инвесторов, таких как Intel, IBM и других, а также от институциональных инвесторов. В результате получается большой фонд с участием больших корпораций. Но у него могут возникнуть проблемы с кадрами. Существует опасность и медленного размывания государственной части, и влияния печально известных «гострадиций».
«В любом случае средства фонда нужно вкладывать в инновации, имеющие практические возможности бизнес-воплощения, — считает Галицкий. — Это разработка ПО (не путать с офшором), создание сервисных компаний, ориентированных на телекоммуникационный сектор, разработка чипов, технологий физической и информационной безопасности, мобильного контента, оптоэлектроники и лазерной техники».
Желающих — много, умеющих — мало
Еще один интересный вопрос — кто будет управлять фондом? Ведь в итоге именно от этого будет зависеть выбор проектов для инвестиций, да и судьба самого фонда. В Мининформсвязи признают: компетентных менеджеров, способных грамотно выбирать объекты для инвестиций и продвигать проекты, сопряженные со множеством рисков, сейчас в России очень мало.
«Понятно, что фонд должен управляться профессионалами, и это проблема, — говорит Александр Галицкий. — В России действительно дефицит опытных венчурных капиталистов в сфере high-tech». Тем не менее нельзя сказать, что в стране вообще нет специалистов по инвестициям, имеющих опыт работы в зарубежных инвестиционных компаниях и венчурных фондах. Кроме того, таких специалистов можно пригласить из-за рубежа. «Наш ИТ-рынок более динамичен, чем рынки европейских стран и США, и любому профессионалу будет интереснее работать именно у нас», — говорит Ольга Ускова.
Валентин Макаров считает, что управление фондом должно осуществляться в соответствии с распределением капитала. «За государством можно оставить «золотую акцию», а государственный пакет передать в управление профессиональной команде, победившей по конкурсу», — поясняет он. При этом новому фонду очень бы помогло создание международной сети экспертов, которые давали бы рекомендации по объектам инвестирования и оказывали содействие в подготовке инновационных компаний к переговорам с инвесторами.
К сожалению, нельзя забывать и о печальной российской традиции банального разворовывания госсредств. «Нужно осознавать, что при появлении в фонде реальных денег около него обязательно возникнет сеть олигархов и других «сподвижников», готовых этот фонд «попилить», — говорит Макаров. — Обезопасить фонд от таких лиц можно, передав управление им профессиональной венчурной компании под контролем совета, включающего представителей ИТ-рынка и уважаемых зарубежных экспертов».
Если допустить ошибки в управлении фондом и его деятельности, в особенности со стороны государства, предупреждает Александр Галицкий, — это может привести к непоправимым последствиям для зарождающегося рынка венчурного капитала в сфере high-tech.
Как всегда, поможет заграница
Участие государства в создании фонда снижает уровень рисков в глазах инвесторов. Если государство вкладывает собственные деньги в ИТ-сектор, значит, оно действительно заинтересовано в его развитии и будет создавать для этого самые благоприятные условия. Подобная схема, как предполагают авторы проекта, позволит привлечь в отечественный ИТ-сектор частные инвестиции, объем которых будет во много раз превосходить государственные вложения.
Однако фонд ждет скорее иностранных, чем отечественных инвесторов. Российским инвесторам высокие технологии не интересны, так как по уровню доходности этот сектор сравним с сектором недвижимости и даже нефтяным, а вот риски в нем намного больше. Инициативу правительства и президента поддержат скорее западные корпорации, инвестиционные фонды и финансовые структуры, возможно, частные инвесторы.
Но чтобы это произошло, государство должно сдержать свои обещания и показать, как быстро и каким образом его доля в уставном капитале фонда станет меньше 25% (а в идеале — постепенно выйти из фонда со своими вложениями).
Фонд имеет все шансы на поддержку западных корпораций и фондов, считает Галицкий, потому что у российского ИТ-рынка есть первые венчурные успехи. «Это успех «Аэлиты» Ратмира Тимашева и Андрея Баронова, привлечение Сергеем Белоусовым капитала в свой SW-Soft от гранда high-tech венчурного капитала Bessemer Ventures и успех его Acronis; Yandex Аркадия Воложа, и другие интересные технологии от целого списка компаний, которые основаны русскими предпринимателями», — приводит он примеры таких проектов. Действительно, частные инвесторы любят госгарантии и господдержку, и проект фонда мог бы заинтересовать западные компании и фонды. «Важно только, чтобы были обеспечены понятные западным инвесторам правила игры», — отмечает Виктор Вайнштейн.
В целом новый инвестиционный фонд оценивается ИТ-рынком как правильная и нужная инициатива государства. Главное теперь — чтобы не получилось «как всегда».