Увлечения у Давида были всегда. В школьный период серьезно занимался большим теннисом, потом — радиотехникой. А когда он стал студентом МФТИ, возникла тяга (Давид говорит именно так — тяга) к столь далекой, казалось бы, от точных наук области, к таким привлекающим людей свободных профессий — художников, артистов — формам авангардного искусства, как хэпенинг и перформанс.
«В институте мне посчастливилось с 1987 по 1991 г. сделать несколько перформансов-хэпенингов — «Стулья», «Уродливая» и «Парафиновые свечи», — рассказывает Давид Ян. — Все это, скорее всего, неслучайно. Мой дед — основатель и директор известного в Армении театра, мать в буквальном смысле выросла за кулисами, дядя — актер».
Заметим также, что брат Давида — художник, который сейчас живет и работает в Париже, также немало рассказывал об этих жанрах. Так что слова «хэпенинг» и «перформанс» близки и понятны одному из создателей компании ABBYY и словаря Lingvo...
Первый раз подобное действо, получившее название «Стулья», Давид организовал в студенческом кафе. На создание собственно перформанса Давида натолкнули завезенные в диско-клуб стулья — тяжелые, деревянные, с квадратными спинками и сиденьями.
Стулья расставили в центре зала строго по порядку, с одинаковыми проходами между ними (некоторые стулья ставились друг на друга, иные устанавливали в три этажа — прямо или же вверх тормашками, — но все в строгом геометрическом порядке). Зал был оформлен с помощью брата Давида — над столами висели огромные красные шары диаметром в метр.
Хэпенинг — это праздник для всех... Под записи ритмичных джазовых композиций Игоря Бриля в зал входили гости и начинали движение по проходам между стульев. Выключали свет.
Участники сюрреалистического действа шли и шли по проходам. Постепенно темп музыки нарастал, спотыкались о стулья, таскали их на себе, да и что там в темноте происходило, понять уже было нельзя: 50—70 человек двигались по залу под музыку, что-то выкрикивая…
Когда все закончилось, в центре зала высилась гигантская хаотическая конструкция, из которой в разные стороны торчали ножки стульев. «Очень красиво, — рассказывает Давид Ян, — напоминало башню Татлина». Вообще-то хэпенинги неповторимы, но этот решили возобновить. И второй раз он тоже прошел с большим успехом. Нашумели на весь институт. Через некоторое время сделали еще один… — «Уродливая».
Длинный-предлинный коридор общежития в стиле зданий «хрущевского периода», 2 часа ночи, среда... От края до края коридора — поперек — в темноте на кафельном полу лежат люди. Многие из них лежат на газетах, символизирующих их тени. Между участниками, навстречу друг другу, переступая через лежащих, идут двое и экспромтом читают стихи.
Затем лежащие вытаскивают из-под себя газеты, комкают их и передают куда-то вперед. Скомканные «тени» сваливают в огромную кучу…
«Скажут — докажите, что «Черный квадрат» Малевича символизирует то-то и то-то. Докажу. Но на самом деле «квадрат» Малевича — это только «квадрат» Малевича, и в этом — его абсолютная гениальность. Когда у меня будут лишние 6 млн. долл. я куплю один из квадратов Малевича. Триптих Малевича — квадрат, круг и крест — это фактически алфавит современного искусства. Его квадрат — минимальный структурный элемент современного искусства, как буква «А» Кирилла и Мефодия».
— Давид Ян
В организованном несколько позже хэпенинге «Парафиновые свечи» последние были расставлены вдоль того самого коридора, а возле плинтусов разложены цветные мелки.
Поначалу люди видели только свечи, а затем обнаруживали мелки, причем никто им на эти мелки не указывал. В этом-то и состоит хэпенинг, — никогда не известно заранее, чем закончится представление — все зависит от зрителей-участников, актеров. Когда свечи потушили, народ принялся разрисовывать стены некими картинами, графити, иероглифами. Потом рисунки были обнаружены даже на потолке, хотя высота там приличная.
Сейчас можно интерпретировать эти хэпенинги как угодно. Например, что это нарушенная энтропия, возврат к хаосу. Можно делать аналогии с нашим обществом — куда оно идет? Можно говорить о противостоянии: шар — куб, аналоговое — дискретное.
Но всегда слова, описывающие хэпенинг, оказываются гораздо беднее впечатлений людей, в нем участвовавших. Давид — полный противник, как он выражается, «литературы» в искусстве, вербальной интерпретации. Но при этом он утверждает, что про любимые произведения может говорить долго, отстаивая наперед заданную точку зрения.
Попытаемся обойтись без «литературы»... Но все же вспомним, что Давид Ян занимается вопросами искусственного интеллекта, и в частности распознавания образов. Возможно, что целостный целенаправленный метод распознавания, положенный в основу OCR, разработанный специалистами его компании, тоже в чем-то близок основам восприятия.
Следующий хэпенинг, наверное, помнят многие участники современного компьютерного рынка. Он состоялся в 1997 г. в клубе «Утопия» во время празднования 8-летия компании (кстати, именно тогда она изменила имя с Bit Software на ABBYY) и назывался «Семантический объект философии». Частью хэпенинга стала «говорящая» кукла — карлик-лектор с огромной яйцевидной матерчатой головой, на которую проецировалось изображение лица определенного человека (техника, использовавшаяся также в Центре Помпиду в Париже). Многие из участников того вечера помнят звучавший в зале сложный текст, в котором повторялось словосочетание: «семантический объект философии» — это голова карлика-лектора разговаривала в темноте где-то под потолком, под ней же находились столь любимые Давидом стулья. А пока участники хэпенинга слушали «лектора», с их лиц делали слепок из фольги, маски вешали на пустой стул, и каждому участнику затем выдавали диплом о том, что он прослушал курс лекций.
Последним перформансом-хэпенингом, реализованным Давидом Яном в 2002 г., стал коммуникативный проект «Шесть чувств». Волонтеров из публики — юношей и девушек — отводили в отдельную комнату, и в пяти эпизодах они должны были познакомиться друг с другом, используя одно из человеческих чувств, причем зрители наблюдали этот процесс на экране. Так, в эпизоде «Зрение» с помощью лазерной указки в полной темноте юноши должны были попытаться с помощью одного лазерного блика, по крохотным кусочкам обнаженного тела, воссоздать красоту незнакомой девушки. В случае размышлений об обонянии, — управляя гофротрубкой противогаза, девушки должны были познакомить юношей с собой посредством запахов. Этюд «Вкус» был, видимо, самым сладким, потому что девушки наносили варенье на разные участки тела, и юноши с завязанными глазами знакомились, касаясь кожи избранницы языком. И еще — «по слуху» — пары с закрытыми глазами познавали друг друга с помощью стетоскопов. В пятом же этюде в темноте юноши раскрашивали подруг светящимися красками. Шестое чувство было особым — в полной тишине, с завязанными глазами и стянутыми за спиной руками, лишенные всех возможностей зрители пытались воссоздать в мозгу то, что перед ними происходило.
При подготовке этого хэпенинга, как и в предыдущих акциях, Давид Ян взял на себя функции не только автора сценария, но и режиссера. Актерами были случайные зрители из зала, но соавторы и единомышленники — Татьяна Халевина, Анна Пачикова (дочь того самого Георгия Пачикова, руководителя компании «ПараГраф») и другие — уже почти профессионалы.
В общей сложности Давиду удалось поставить 7 перформансов и хэпенингов по одному из которых был снят 20-минутный фильм. В ближайшие несколько лет Давид собирается продолжить работу в области современных театральных форм и того, что определяется широким термином «искусство действия». В частности, Давид собирается получить профессиональное режиссерское образование и опыт работы во одном из Московских театров, параллельно реализуя ряд «сумасбродных» проектов на улицах Москвы. В хэпенингах будут использоваться большие громкоговорители, озвучивающие произведения Иоганна Баха прямо в час пик на тротуарах, связанные друг с другом люди с заклеенными глазами и многое другое. В другой серии хэпенингов задачей участников будет разрисовать друг друга с помощью цветных липких лент. Эту технику — разновидность боди-арта, которую Давид назвал «тейп-арт», он собирается использовать еще не в одном проекте.
Давид Ян говорит, что из российских современных театральных решений ему ближе всего полунинский театр. Его духовные наставники — Милан Книжак, Сергей Параджанов, Кацуо Ширага, Сол Ле Витт.
Ян думает о сюрреализме, венецианских карнавалах, Энди Уорхолле. О том, что художникам свойственно открывать новые законы красоты. О том, что авангардизм открывает их на грани различных видов искусства.
Художники же, говорит Давид Ян, прежде всего исследователи, причем отнюдь не прикладники. Никакой «прикладной» науки с сиюминутной результативностью — лишь фундаментальные исследования.
«Может показаться, что то, что я буду делать в области современных театральных форм, — это никак не связано с моей предыдущей деятельностью. Но как это неудивительно, это не так. Я уверен, что продолжаю делать то, чем занимался всю свою жизнь: я изучаю разные аспекты коммуникации людей и пытаюсь создать нечто, сближающее людей».
Давид Ян
Председатель Совета директоров компании ABBYY. Родился в 1968 г. В 1992 г. закончил МФТИ. Уже в 1989 г. со своими коллегами создал товарищество с ограниченной ответственностью, которое разрабатывало программные продукты в области лингвистики и обработки текстов. В 1990 г. компания получила название BIT Software, а в 1997 г. была переименована в ABBYY. Компания занимается разработкой и продажами OCR FineReader и словарей Lingvo. В 1999 г. Давид Ян зарегистрировал в США компанию Cybiko, которая разработала и реализовала четверть миллиона карманных коммуникационных устройств, позволявших людям знакомиться друг с другом в общественных местах. В силу обстоятельств, в 2002 г. оставил пост генерального директора Cybiko, продолжая оставаться членом Совета директоров.