Дресс-код: что за этим стоит?
«Ну зачем все это? Воротнички, манжеты, хлястики. Пуговицы, которые ничего не застегивают, карманы, в которые ничего нельзя положить?» — едва ли не каждому из взрослых мужчин доводилось (вслух или про себя) высказывать нечто подобное. А действительно, зачем? Неужели просто потому, что «так принято»? Нет, конечно. Вспомним для начала историю. Каких-нибудь сто лет назад самый распоследний ванька-извозчик совершенно точно определял, купец его потенциальный клиент или из дворянского сословия, кому говорить «ваше степенство», кому «ваше благородие», кому просто «барин». Именно по этим излишествам. О военном мундире, по которому и в наши дни можно чуть ли не биографию прочитать, нечего и говорить.
Но одеяние — это не только система знаков для окружающих. Наша искусственная оболочка диктует нам манеры и поведение. В прежние времена это очень хорошо понимали. Взять, например, фрак. Прав был, конечно, Александр Сергеевич, эта штука с очевидностью «...природе вопреки, наперекор стихиям», но... Человек во фраке просто вынужден вести себя совсем не так, как он же, скажем, в гусарских лосинах и доломане. Тут уже нет места порывистым движениям, летящей походке, бездумному присаживанию на диван, резким поворотам. Он движется плавно и размеренно, почти не сгибая колени, он не садится, а присаживается, ни в коем случае не забывая откинуть в стороны фалды, в общем, беспрекословно подчиняется его превосходительству Фраку. Авторы старых романов, писавшие об умении носить фрак, знали, о чем говорят. Этому делу надо учиться и учиться, так же, как старинным бальным танцам.
А поведение, пусть даже обусловленное чисто формальными причинами, меняет и внутреннее состояние. Вероятно, первым в новейшие времена это обнаружил великий режиссер Всеволод Эмильевич Мейерхольд. Система Мейерхольда была диаметрально противоположна системе Станиславского. Это была своего рода творческая дискуссия. По Станиславскому артист должен мысленно подставить себя на место своего персонажа, вжиться в его внутренний мир и дальше на сцене вести себя естественно — для своего персонажа, конечно. У Мейерхольда все наоборот. Режиссер почти без каких бы то ни было разговоров о внутреннем мире диктовал актеру, как он должен двигаться, как говорить, как реагировать на реплики партнеров: «Поднимите левую руку. Быстро подойдите к столу. Скажите резко: „Нет, никогда!“...» И оказалось, что внутренний мир начинает подчиняться, казалось бы, искусственному поведению. Если продиктованные телодвижения соответствуют некоторому состоянию, человек и впрямь отчасти впадает в это состояние. Знаменитая реплика «Дышите глубже, вы взволнованы!» — это на самом деле намек именно на систему Мейерхольда. (Вспомним, что создатели Остапа Бендера оба были завзятыми театралами, да и театральной критикой не гушались. Собственно, автор «Женитьбы» в версии из «12 стульев», Ник. Сестрин, это и есть Мейерхольд, современникам это было очевидно.) Во второй половине XX века описанным явлением заинтересовались ученые-психологи. Оказывается, известно оно уже многие сотни, если не тысячи лет. Телодвижения, меняющие внутреннее состояние человека, применяются и в йоге, и в древних китайских методиках самосовершенствования. Здесь, кстати, и пресловутое американское keep smiling. Строгие научные эксперименты показали, что все это не мистика и не самовнушение, а реальное свойство человеческой природы.
Человек во фраке волей-неволей ведет себя торжественно. И его настрой, в особенности если ситуация соответствует, будет именно таким, торжественным. Совсем не напрасно при вручении Нобелевских премий все без исключения мужчины-участники непременно должны быть во фраках.
Казалось бы, в наши дни, когда одна за другой отбрасываются условности прежних столетий, когда свобода самовыражения в одежде порой выходит за любые разумные пределы, все должно быть не так. Не тут-то было. Человеческая натура берет свое. Вот наша современная дама оделась в длинное вечернее платье. Вот она же в брюках. А вот на ней мини-юбка. Это же три разных человека! Они различаются и манерами поведения, и стилем общения, даже говорят по-разному. Хотя внутри одна и та же женщина. Причем сама она обо всем этом не думает, это уже какие-то рефлексы. Впрочем, о том, что одежда меняет настроение, с детства знает любая девчонка. Скажете, у мужчин все иначе? Ничего подобного. Вот человек собрался, скажем, по грибы: резиновые сапоги, джинсы поплоше, походная куртка и... Посмотрите, он уже тут, в центре большого города ведет себя «ну прям как в лесу»! А вот зал прилетов в момент прибытия рейса из какой-нибудь курортной страны: на молодом парне пока еще шлепки на босу ногу, шорты, рубашка настежь. Не хочется ему до времени переодеваться в «городское». И вот результат: манеры у него такие, как будто он в любой момент готов прилечь на песок или браво нырнуть в волны.
Но и это еще не все. Небольшая история из жизни. Однажды группа сотрудников некоторого академического НИИ должна была во главе со своим шефом проделать весьма серьезную работу в стенах одного ну о-очень казенного дома (по ряду причин не хотелось бы вдаваться в детали). Оделись так, как в этом доме было принято — темные костюмы, светлые рубашки, галстуки. Принялись за дело. Ближе к концу недели, в четверг, шеф вспомнил, что ему завтра вечером кровь из носу нужно быть на даче. Причем чем раньше, тем лучше, а не то будут проблемы с тещей. Вспомнил, собрал своих молодцов и объявил им, что завтра в соответствии с американскими правилами дресс-кода все могут явиться на работу в джинсах, ибо пятница. Сам тоже, естественно, пришел в неформальном платье. Мол, если у кого возникнут вопросы, я отвечу. И что бы вы думали? За один этот день ребята сделали больше, чем за два предыдущих. С шутками-прибаутками, порой не понятными никому, кроме своих, весело, споро... Вечером, прежде чем уйти, начальник еще раз собрал свой народ и объявил, что начиная с понедельника всем можно наплевать на здешние правила и ходить в привычной одежде, так, как одевались у себя в лаборатории. Мэнээсы-аспиранты вздохнули с облегчением и... работа была завершена с заметным опережением графика. Работали даже лучше, чем если бы дело было в родных стенах. Ребята почувствовали себя не просто командой, а командой, работающей в окружении чужих — не врагов, конечно, но посторонних. Так сказать, зрителей. И начали демонстрировать свои таланты и умения с наилучшей стороны. Мол, смотрите, завидуйте, во как мы можем! Снова, между прочим, неосознанно.
А не в этом ли и состоит задача руководителя (одна из них, конечно), чтобы его сотрудники вели себя совершенно естественно, не задумываясь, но чтобы это поведение шло на пользу бизнесу? Думается, дресс-код изначально начали вводить именно с этой целью. Приведенные выше примеры наглядно показывают, что чисто внешние атрибуты оказывают определенное (хотя и никоим образом не определяющее!) воздействие на сознание. Одежда может способствовать созданию рабочего настроя, но может и расхолаживать. Не стоит смеяться над тем, кто надевает на переговоры какую-нибудь «счастливую рубашку», в которой он когда-то успешно сдавал все экзамены. Если человек идет «на дело» изначально настроенным на победу, это дорогого стоит, и неважно, каким способом этот настрой получен. Вот что́ категорически противопоказано, так это внедрять дресс-код, не задумываясь, потому что «все так делают». Для кого-кого, а для руководителя бездумное «естественное» поведение — это роскошь, которую можно себе позволять лишь в исключительных случаях.
Некоторые ситуации, в которых дресс-код, а то и его предельный случай, униформа, обязательный атрибут, вполне очевидны. Прежде всего это необходимо, когда сотрудники работают в «клиентской» среде. Здесь специфическая одежда требуется не столько для создания настроения, сколько как опознавательный знак, официанта в ресторане или продавца в магазине (пардон, «менеджера по работе с клиентами») должно быть видно издалека. Здесь одного только бейджа на груди, которым порой ограничиваются, маловато будет, спина тоже должна быть «узнаваема». О желательности униформы в рабочей группе типа «взвод» я уже однажды писал (см. CRN № 5/2012), но можно подумать и о том, чтобы ввести жесткий дресс-код и в подразделении типа «цех» (см. там же). Здесь во избежание смуты необходима строгая дисциплина, и требование одеваться только так и не иначе поможет отфильтровать на самых ранних стадиях излишне самостоятельных и инициативных работников. Они попросту не согласятся работать на этих условиях. Но нам здесь такие и не нужны!
В некоторых случаях дресс-код диктуется производственной необходимостью. Скажем, униформа монтажника должна содержать достаточное количество удобных карманов, чтобы там можно было хранить необходимые для работы инструменты и принадлежности. Чуть менее тривиальная ситуация с журналистами. Они обычно одеваются неформально, но не только потому, что это люди творческие, богемные и пр. Вечером после полуофициального приема журналист из ежедневной газеты или интернет-издания пойдет не домой, а в редакцию, чтобы подготовить отчет о мероприятии «срочно в номер», а потом проведет остаток ночи на диване, потому что завтра с утра опять работать. Что в результате станет с его формальным костюмом, если он таковой наденет, несложно себе представить. В наши дни такое случается реже, Интернет облегчает жизнь, но бывает всякое. А уж о фотографе, которому может потребоваться лечь на пол или залезть на какой-нибудь пыльный шкаф, и говорить нечего.
В остальных же случаях дресс-код должен быть, скорее, мягким, чтобы были исключены лишь совсем уж экстремальные ситуации. Нехорошо, конечно, когда девушка приходит на работу в одеянии, которое вызывает у подруг желание задать вопрос, а где она «это» купила, а у мужчин — не менее естественное желание сочинить комплимент или даже позвать ее вечером в кафе. Не лучше и мужчина в офисе, но в «дачном» одеянии. Ведь невольно расслабится, гад такой. На работе и настроение должно быть рабочим.
Свой вклад в настроение вносит не только одежда, но и манера общения. Если получится, это уже будет не дресс-код, а самый настоящий корпоративный стиль. Ведь на наше состояние воздействует не только то, что мы слышим, но и то, что произносим сами. Здесь будет уместно вспомнить один старинный обычай московских студентов (ныне уже, к сожалению, забытый). В момент, когда накал традиционного молодежного спора о вечном превышал некоторый градус, дискутирующие переходили на «вы». Это дисциплинирует. Воспитанному человеку так легче удержаться в рамках, не переходить на личности, попросту не хамить. И спор оставался содержательным, не переходил в тупую ругань с последующим мордобитием. Между прочим, похожий обычай пару столетий назад культивировался в британском военно-морском флоте. В стрессовых ситуациях командование начинало изъясняться с подчеркнутой вежливостью: «Лейтенант Мак-Нил! Будьте любезны, доложите готовность вашей команды». — «Команда готова, сэр». — «В таком случае благоволите открыть огонь, лейтенант!» — «Отлично, сэр!». И это не только чтобы продемонстрировать подчиненным, что «все под контролем», это действительно помогает сохранить хладнокровие. До чего же такой стиль контрастирует с иным нашим директором, который в острые моменты начинает биться в истерике, кричит, матерится, не стесняясь присутствия женщин... Подчиненные тоже выходят из равновесия, начинают бегать, суетиться и... раз за разом ошибаются.
Важны не только формулировки, сами слова тоже играют немалую роль. Скажем, трудно что-нибудь возразить против профессионального жаргона. От частого употребления слова «замыливаются», и возникает неодолимое желание их как-нибудь перековеркать. Моряки говорят «компа́с», медики «а́лкоголь» и «наркомани́я», юристы «осу́жденный». Но... почти никто не позволяет себе говорить пренебрежительно об объекте своей деятельности. Вероятно, стоит законодательно исключить из речи словечки типа «писюк» и «сервак». В конце концов, эти штуки нас кормят! Вообще манера изъясняться говорит о человеке не меньше, чем его одеяние.
Можно, разумеется, изложить все, что касается корпоративного стиля, в толстой брошюре, как это принято «у них», и заставить каждого поступающего на работу сдавать по этой брошюре экзамен. Однако с учетом российской специфики воздействие по горизонтали, думается, будет много действеннее. Пусть коллега, занимающий такую же позицию, как новичок, но проработавший здесь на месяц-другой больше, пару раз скажет: «Извини, но у нас так не принято!» Вот тогда можно будет считать, что корпоративный стиль действительно сложился.