В конце июля президент Владимир Путин подписал Федеральный закон «Об особых экономических зонах в Российской Федерации». Проект этого закона был подготовлен очень быстро, что неудивительно — ведь инициатива государственной поддержки развития высоких технологий также исходила от президента.
Закон предусматривает создание особых экономических зон (ОЭЗ) двух типов: промышленно-производственных и технико-внедренческих. Первые функционируют на территории площадью не более 20 кв. км, вторые — на территории площадью не более 2 кв. км. ОЭЗ функционируют 20 лет, срок их существования продлению не подлежит. Для резидентов технико-внедренческих зон предусмотрена пониженная (14% вместо 26%) ставка единого социального налога (ЕСН). Кроме того, товары иностранных производителей могут быть ввезены на территорию ОЭЗ без уплаты импортных пошлин, а продукция российских производителей — беспошлинно вывезена. Инвестиции компании, которая собирается работать в промышленно-производственной зоне, в первый год должны составить не менее 1 млн. евро, а совокупно — не менее 10 млн. евро.
Для регулирования всех вопросов, связанных с созданием и работой ОЭЗ, уже создано Федеральное агентство по управлению особыми экономическими зонами, подведомственное Минэкономразвития РФ. В настоящее время в агентстве рассматривается около 30 заявок от российских регионов на создание ОЭЗ. Наиболее высокие шансы пока у Москвы, Московской области, Санкт-Петербурга, Новосибирска и Томска. Всего в 2006 г. планируется выбрать от четырех до десяти претендентов на создание ОЭЗ, а в бюджете 2006 г. выделить на эти цели 8 млрд. руб. Первые ОЭЗ должны появиться к концу 2007 г.
Зона — это еще не технопарк
Представители ИТ-бизнеса уже давно и многократно говорили о необходимости государственной поддержки отечественных высоких технологий, однако именно для ИТ-отрасли принятый закон оказывается практически бесполезным.
У ОЭЗ, которые будут создаваться в соответствии с новым законом, есть целый ряд «неприятных» с точки зрения развития ИТ особенностей. В целом, многие игроки ИТ-рынка сходятся во мнении, что ОЭЗ, возможно, и оптимальны для создания сборочных производств, но совершенно бесполезны в качестве технопарков.
Глава компании Aplana Виктор Вайнштейн не уверен, что ОЭЗ подойдут для сервисных ИТ-компаний. «Сборочным предприятиям, безусловно, нужна инфраструктура, и она может быть развернута в ОЭЗ. Но сервисным компаниям нужны офисные площадки, причем не очень далеко от рынков труда», — говорит он.
Валентин Макаров, президент «Руссофт», признает, что сложностей у желающих стать резидентами ОЭЗ будет немало, и полагает, что говорить о реальной работе ИТ-компаний в этих зонах и, соответственно, о ее «плюсах» и «минусах» можно будет не ранее, чем через пять лет.
Скептически настроены по отношению к закону об ОЭЗ не только отечественные ИТ-компании.
«Особые экономические зоны, если мы правильно понимаем новый закон, для нас интереса не представляют, — заявляет Евгений Закаблуковский, директор по связям с общественностью и региональными органами власти Intel в России. — В этом законе слишком много положений, которые противоречат характеру нашего бизнеса и, думаю, большинства ИТ-компаний». Он приводит такой пример — компании, работающие в ОЭЗ, должны четыре раза в год подавать прогноз-заявку, в которой указывается, чего и сколько они собираются импортировать. Но бизнес, связанный с высокими технологиями, очень динамичен, и решения об импорте того или иного продукта иногда приходится принимать несколько раз в месяц. При этом в Intel считают, что идея ОЭЗ в случае ее грамотной реализации может дать прекрасные результаты. «В Китае, скажем, в таких зонах для компаний создаются действительно привлекательные условия. Не вижу причин, мешающих сделать то же самое в России», — говорит Закаблуковский.
Президент НКК Александр Калинин считает, что пока еще сложно судить о том, как именно будут функционировать ОЭЗ. «Пока нет практики, нельзя сказать, насколько это будет выгодно и какие проблемы могут возникнуть. Все познается на практике, — говорит он. — Помимо закона существуют подзаконные акты и практика их применения. Обычно уже после вступления закона в силу в него вносятся изменения, чтобы обеспечить оптимальную работу».
Поддерживают. Но не нас
Понимая, что принятый закон об ОЭЗ ничем особенно им не поможет, отечественные разработчики ПО пытаются добиться от государства льгот, которые распространялись бы на всех экспортеров ПО. Так, в начале июля группа депутатов внесла в Думу поправки в Налоговый кодекс, предусматривающие упрощенную схему налогообложения для таких компаний. Суть их предложения сводится к следующему: налоговые льготы в виде 14%-ного ЕСН и либо 6% с выручки, либо 15% с прибыли смогут получить компании, в которых более 80% дохода поступает от экспорта ПО и где работают не менее 100 сотрудников, на зарплату которым уходит более половины расходов, при этом доход на одного сотрудника составляет менее 15 млн. руб. в год.
Разработчики считают такую модель стимулирования ИТ-отрасли более эффективной, чем территориальную, которую предусматривает закон об ОЭЗ. «Может быть, правильнее было бы снизить ЕСН для всего наукоемкого бизнеса, — говорит Валентин Макаров. — Но это может разрушить существующую налоговую систему. Тогда давайте начнем с поддержки одной отрасли и только в отношении экспорта».
Александр Калинин считает введение льготного налогообложения «персонально» для ИТ-сектора маловероятным: «Если говорить о льготном налогообложении, то под него должны подпадать какие-то направления развития государства. ИТ — не самостоятельное направление, оно является скорее одним из обслуживающих элементов инфраструктуры». Кроме того, даже если ИТ-сектору и удастся добиться налоговых преференций, другие отрасли с высокой долей интеллектуального капитала с полным основанием будут считать такие льготы необоснованными.
Директор головного офиса ABBYY Сергей Андреев отмечает, что сегодняшняя «универсальная» система налогообложения на самом деле избирательно поддерживает материальное производство и давит все сервисы и особенно наукоемкие бизнесы, в которых в структуре затрат высока доля зарплаты. Для компании, производящей наукоемкую продукцию, общие издержки из-за ЕСН и НДС становятся, по его мнению, «просто ужасными». На 60—70% всех ее затрат начисляется налог в таком размере, что они вырастают в полтора раза. Этот пресс почти не давит «материалоемкий» бизнес, но оказывает разрушающее воздействие на «человекоемкий» бизнес. «Так что вопрос о том, нужна ли избирательная поддержка в налогах, — риторический, — говорит он. — Она уже есть здесь и сейчас. Просто поддерживают не нас».
Intel предлагает рассматривать вопрос о государственной поддержке развития ИТ шире — это недорогие кредиты начинающим компаниям, снижение для них арендной платы, предоставление льгот при оплате телекоммуникационных услуг. «Чтобы в стране росли местные инновационные компании, государство должно создать благоприятный климат, для этого необязательно создавать ОЭЗ и обносить их колючей проволокой», — говорит Евгений Закаблуковский.
Кто поедет в технопарк?
Концепция как ОЭЗ, так и технопарка подразумевает концентрацию большого количества специалистов. Насколько реально сегодня обеспечить их переезд? Ведь в отличие от западных стран для жителя России перемена места жительства и переезд в другой город/регион — проблема гораздо более сложная. Поэтому критичным для «технологических зон» становится вопрос их расположения и инфраструктуры.
«Изначально точка зрения многих в «Руссофт» была такова, что ИТ-парки должны создаваться в тех местах, где уже есть человеческий ресурс, — чтобы не потребовалось «поворачивать сибирские реки вспять», как образно охарактеризовали коллеги из Новосибирска идею переезда в Подмосковье», — говорит Валентин Макаров. По его мнению, проблема обеспечения программистов жильем и социальной инфраструктурой настолько сложна и дорогостояща, что лучше за нее и не браться, — существуют центры концентрации специалистов и вузов в крупных городах, там и надо создавать ИТ-парки, максимально используя имеющиеся производственные мощности и инфраструктуру.
«Технопарк — это не только хорошие помещения для работы и наличие, к примеру, кампуса, где проходят подготовку студенты, это в первую очередь хорошая транспортная инфраструктура», — уверен Александр Калинин. Насколько удобно будет добираться до технопарка его работникам и потенциальным заказчикам, настолько же и технопарк будет находиться в выигрышном положении по сравнению с остальными.
Большинство специалистов, живущих и работающих в Москве, пока вообще не хотят никуда уезжать. Компания ABBYY провела эксперимент, опросив своих сотрудников, поедут ли они работать в один из создаваемых под Москвой технопарков — Троицк. Примерно 30% опрошенных заявили, что они скорее сменят место работы, но не станут ездить в Троицк или жить там. «И это принимая во внимание, что наш персонал очень лоялен компании, — подчеркивает Сергей Андреев. — Никакие льготы не заменят нам 30% потерянных профессионалов. Мы и в Москве испытываем трудности с набором высококвалифицированных кадров, а в Троицке эти трудности утроятся. Поэтому в случае развития технопарков в столице можно рассмотреть возможность перебраться туда. Иначе — нет».
Но в некоторых компаниях на перспективы миграции ИТ-специалистов смотрят с оптимизмом, поскольку для профессионала, которому предложили интересную, перспективную и высокооплачиваемую работу, смена места жительства не является такой уж критичной проблемой. Особенно это касается программистов, проживающих в регионах, где гораздо труднее найти работу по специальности.
Справимся сами?
Что же касается ОЭЗ, то десятки регионов уже сегодня готовы побороться за получение особых «участков». Однако очевидно, что для многих из них это просто попытка получить государственные средства для развития собственной инфраструктуры.
Крупные международные компании давно привыкли к тому, что с целью их привлечения для них строят современные здания, обеспечивают необходимую инфраструктуру, предоставляют различные льготы. Так, недавно власти Китая предоставили Intel под строительство земельный участок, за который в ближайшие 40 лет компания будет платить всего по 1 долл. в год. В Ирландии Intel получила очень серьезные налоговые льготы за то, что потратила несколько миллионов долларов на обучение своих местных сотрудников.
А вот Россия пока ничем подобным порадовать не может. «Мы разочарованы тем, как мало пока делается в России для привлечения лидеров в сфере высоких технологий, — говорит Закаблуковский. — Общепринято предоставление компаниям, ввозящим в страну дорогостоящее производственное оборудование, льготы при уплате НДС или полное освобождение от него. Государство обычно заинтересовано в привлечении высокотехнологичного бизнеса, поскольку вместе с ним в страну приходят новые технологии, производства и рабочие места. Квалификация местных кадров растет, люди начинают получать хорошую зарплату и платят больше налогов, а компании платят за них социальные взносы — это расценивается как благо для страны. В России такую точку зрения разделяют далеко не все, и мы, честно говоря, не можем понять, почему».
Впрочем, как выяснилось, желающие поучаствовать в обустройстве российских «зон» все же есть. Так, по словам Юрия Жданова, главы Федерального агентства по управлению ОЭЗ, Китай уже сделал России два предложения о создании совместных ОЭЗ. Аналогичные предложения поступили от Франции и некоторых других стран. Однако в агентстве считают, что Россия пока такие интернациональные «зоны» создавать не готова. Видимо, для начала государство попробует обустроить свои, российские.
Страны и налоги
Ругать компании за это бесполезно, у них нет другого пути — либо уезжай, либо занимайся другим делом. Нужно создавать конкурентные условия, тогда бизнес не будет уходить из России и станет приносить рабочие места и прибыль. В развитых странах, в которых ИТ — приоритет на уровне государственной политики, общий уровень налогов сравним с нашим, но для ИТ-сектора введены специальные преференции (например, в Ирландии). И тем самым обеспечивается временный выигрыш (пять-десять лет), до тех пор пока общие правила стран ЕС не заставят повысить налоги. Этот выигрыш обеспечивает рост ИТ-индустрии и всей экономики страны. В любом случае тот, кто инвестирует в ИТ, выигрывает всегда».
«Если говорить о наших конкурентах на мировом рынке ИТ-услуг, то в Индии, Пакистане, Таиланде и т. д. налоговое бремя несравненно ниже. Но там другая задача — выживать, создавать рабочие места любыми способами. Поэтому некогда думать о пенсиях, нужно дать возможность людям прокормить себя сегодня. Разница в несколько раз в размерах налогов приводит к тому, что многие компании в России в принципе не могут платить положенные налоги, уходят любыми путями от налогообложения, уводят бизнес из России. Это приводит к невозможности привлечения инвестиций, а значит, тормозит развитие.
Валентин Макаров, президент «Руссофт»