Он уверен, что люди, которые начинали ИТ-бизнес лет 15 назад, — люди особые, «беспокойные, ищущие». Формальный подход, «от сих до сих», к жизни, работе, увлечениям — тут не годится. «Человек ведь и ночью — то просыпаясь, то вновь засыпая, о чем-то думает. Наверное, додумывает то, что не успел за день. К чему это время отнести — к релаксу, к семье или к работе?» — рассуждает генеральный директор компании «Крок» Борис Бобровников. — Бывает, человек и в выходные думает о своей работе. Казалось бы, все самое важное можно решить и за два часа, если, например, сконцентрироваться, — но, понятно, так не бывает...».
Бобровников обычно по 10—12 часов в день посвящает «тому, что люди привыкли называть работой». А потом — семья, спорт. «Если у человека времени ни на что кроме работы не хватает, наверное, он ничего больше и не хочет», — говорит Бобровников. И скорее всего это следует понимать так: каждый сам выбирает свою судьбу, что бы там ни говорили про обстоятельства, свой собственный стиль, а значит, и жизни, которые он может прожить.
В разное время Борис Бобровников много и всерьез занимался спортом (в юности — горными лыжами, сейчас увлекся кайт-серфингом), постоянно с детства всегда что-то мастерил... Но, говоря о каждом из своих увлечений, он замечает: «Это было в другой жизни». Причем, по всей видимости, не жалеет, что эта «другая» жизнь прошла, и со свойственным ему азартом устремляется в новую. Но чтобы лучше понять этого человека, надо предоставить читателям возможность прямого общения с ним. Может быть, таким образом мы хоть немного приоткроем завесу над поколением людей, лучшие годы которых пришлись на 80-е — 90-е годы ХХ века, на ту самую эпоху перемен.
Между уровнями Роджера Желязны
CRN/RE: Многие руководители больших компаний признаются, что практически ничего не читают, кроме книг по бизнесу, а некоторые не читают и их...
Борис Бобровников: Я всегда получал удовольствие от литературы, чтения. Многие книги перечитывал не раз и не два. Например, братьев Стругацких, Михаила Булгакова, Роджера Желязны*, Глена Кука...
CRN/RE: Почему именно этих авторов? Что вы искали для себя в их книгах?
Б. Б.: А почему кому-то нравится Лев Толстой, например? Не знаю. Почему некоторым нравится рыба, а мне мясо? С моей точки зрения, Желязны — многоуровневая литература. Если использовать терминологию дзен-буддизма, то это можно назвать многими уровнями восприятия. У Желязны таких уровней бесконечное множество, в силу того, что он сам мыслит на бесчисленных уровнях. В результате можно читать 50 раз одну и ту же вещь и открывать для себя что-то по-новому.
CRN/RE: А Стругацкие?
Б. Б.: И у Стругацких, в принципе, тоже так было в свое время. Это также многоуровневые авторы. С другой стороны, глубина у Желязны совсем иная, это просто разные вещи. Желязны интересен тем, что действие и отношения между персонажами развиваются одновременно на многих уровнях, причем до некоторых ты просто не дотягиваешь, потому что нужно быть очень эрудированным в области, скажем, истории религий. Влияние буддистских воззрений здесь очень сильно. И еще — такой микст из ирландских и шотландских легенд и поверий...
CRN/RE: А из российских фантастов кого вы читаете?
Б. Б.: Кроме Стругацких — никого. Попробовал читать Лукьяненко. Ко мне как-то попала его книга, открыл, начал читать, но в середине у меня возникло жуткое раздражение. Это был какой-то из «Дозоров». Я его тут же выкинул. Причем даже не помню почему — сюжет ли, язык... Не помню. Я вообще с трудом воспринимаю наших писателей. Ничего не могу с собой поделать. Равно как и наш вокал, всякий там «русский рок». Гребенщикова слушаю с удовольствием, больше никого. Ну, в свое время, «Машину времени», но не сейчас...
CRN/RE: А когда вы начали читать братьев Стругацких?
Б. Б.: В 70-х годах, еще в самиздате. Удавалось добыть такие вещи, как «Сказка о тройке», «Обитаемый остров», «Улитка на склоне», «Гадкие лебеди».
CRN/RE: Изменилось у вас к ним отношение со временем?
Б. Б.: Перечитывать Стругацких я перестал лет десять, наверное, назад. А так возвращался к ним все время. «Понедельник начинается в субботу» знал наизусть. Булгакова перечитывал, наверное, раз 20—30.
CRN/RE: Когда Булгакова прочитали впервые? Это интересно, потому что на самом деле это очень поколенческие вещи.
Б. Б.: В 1967 г., когда роман «Мастер и Маргарита» вышел в журнале «Москва», я, конечно, не мог его прочитать, был еще мал. Я взял в руки уже книжку, где были «Белая гвардия», «Театральный роман» и «Мастер и Маргарита»... Это, наверное, конец 70-х.
«Мы — люди творческие. В настоящем бизнесе — всегда люди творческие. Это не от профессии зависит, а от человека. Можно быть творческим секретарем и охранником, творческим менеджером и руководителем бизнеса».
Борис Бобровников
CRN/RE: Вы восприняли роман как фантастику, что вам в нем понравилось?
Б. Б.: Я думаю, то же ощущение многоуровневости. Мне было лет 18—19... Конечно, привлекал фантастический сюжет, но там чувствовалось еще очень и очень многое. Ну, диссидентство, понятно...
CRN/RE: А «Война и мир»? Здесь ведь тоже много уровней.
Б. Б.: Если писатель описывает жизнь, это одно, а вот если он пытается учить... Я с трудом представляю себе, как меня можно таким образом чему-то научить.
CRN/RE: А, скажем, Алексей Толстой, «Аэлита» или «Гиперболоид инженера Гарина»?
Б. Б.: Нет, это — не мое. Ну, читал, конечно. Да в конце 60-х годов читать-то было нечего.
CRN/RE: То есть чтение для вас — это погружение и развлечение. Или игра ума?
Б. Б.: Нет, насчет игры ума вряд ли... Я просто иду по этим уровням, и все. У меня нет желания что-то разгадывать.
CRN/RE: В шахматы играете?
Б. Б.: Просто знаю фигуры, а играть не люблю.
После «Таганки»
CRN/RE: А в театр вы ходите?
Б. Б.: Сейчас не хожу. Знаете, в юности, в конце 70-х, я работал дворником при Театре на Таганке. Работал просто «за посмотреть». Видел все спектакли, познакомился издали с Владимиром Высоцким.
CRN/RE: И не интересно посмотреть, каков театр сейчас?
Б. Б.: Ну, эту жизнь я уже прожил. Вряд ли в театре что-то интересное произошло с тех пор. Смотреть на что-то иное после «Таганки» 60-х—70-х, с моей точки зрения, просто смешно. А с той поры прошло уже пять-шесть-семь новых жизней. И сегодня в этой жизни театры меня не интересуют. Что они могут мне показать?..
CRN/RE: А кино?
Б. Б.: Особой потребности ходить в кино у меня нет. Только если кто-то меня вытаскивает, и я не могу отвертеться... Хотел вот посмотреть «Ледниковый период-2», но дети меня опередили, посмотрели без меня, потому что был в отпуске в горах.
Вообще, ничего лучшего, чем несколько фильмов со Сталлоне я не видел. «Рембо» и «Скалолаз» — это здорово. Несколько неплохих со Стивеном Сигалом, несколько со Шварценеггером.
CRN/RE: Музыку слушаете?
Б. Б.: В музыке я ничего не понимаю. Могу послушать то, что раньше называлось психоделикой, сейчас говорят — гоа... разновидности гоа. Это некая тенденция, некое музыкальное направление. Я это в машине слушаю. Очень громко.
CRN/RE: А в то время, когда вы «познакомились» с Высоцким, читали Стругацких и приступили к Булгакову, вы кого слушали?
Б. Б.: Тогда техно просто не было, слушал Deep Purple, Led Zeppelin, Rolling Stones...
CRN/RE: То есть если попадается радиоволна, где поют по-русски, вы это выключаете?
Б. Б.: Однозначно. Я радио почти и не включаю. Только новости — «Эхо Москвы», например.
«Мир продолжает оставаться таким, какой он есть, и никакие иллюзии не допустимы»
CRN/RE: Какие события в мире в последнее время произвели на вас сильное впечатление?
Б. Б.: Да я не оцениваю их с точки зрения впечатлений. Вот боевые действия, пожалуй, производят. Они меня мобилизуют.
CRN/RE: Чем? Тем, что мир остается опасным, страшным?
Б. Б.: Тем, что мир продолжает оставаться таким, какой он есть, и никакие иллюзии тут не допустимы. Особенно в бизнесе.
CRN/RE: И весьма рискованные виды спорта тоже в какой-то мере необходимы «для мобилизации»?
Б. Б.: Да, кайт-серфинг — это рискованно, это для слегка безумных людей. Я занимался им на Красном море, на Мальдивах. Кайт — это когда за воздушным змеем (с очень большой подъемной силой) вы рассекаете море на доске. И если ошибетесь, он вас просто убьет. Там ошибаться нельзя.
CRN/RE: Что дает самые сильные ощущения?
Б. Б.: Травмы. Это запоминается надолго, бывает по полгода помнишь... Когда сломаны ребра, например, то трудно двигаться.
CRN/RE: Что-то менее опасное вас привлекает? Не пробовали коллекционировать?
Б. Б.: В детстве собирал марки. А сейчас ничего не коллекционирую.
CRN/RE: А эти фигурки крокодилов?
Б. Б.: Мне их просто дарят. Не я их собираю, они у меня сами собираются.
CRN/RE: Почему вам их дарят?
Б. Б.: Не знаю. Вот нужно дождаться человека, который мне принесет очередного, и спросить. И он, предположим, скажет: «Бобровникову это, наверное, будет приятно».
CRN/RE: Но название-то вашей компании, «Крок», разве никакого отношения к крокодилам не имеет?
Б. Б.: Имеет некое отношение к крокодилу, но это так давно было... Просто какое-то время назад я жил в США, и одна американская семья прозвала меня мистер Крокодайл — это было либо начало 90-х годов, либо конец 80-х, я уже точно не помню. Почему прозвали — не знаю. Я при них в воду не прыгал, никого вроде не ел...
CRN/RE: А вы любите что-нибудь делать своими руками?
Б. Б.: Иногда. Детям чиню игрушки. У меня даже прикручены дома тиски к столу. Вот отец мой очень любит работать по дому, всегда что-то делает, даже мебель....
Портрет на фоне компании
Борис Бобровников родился в 1960 г. В 1982 г. окончил Московский геологоразведочный институт, по образованию инженер-геофизик. В 1986 г. защитил диссертацию. В 1992 г. основал компанию «Крок» и с тех пор остается ее генеральным директором. Сегодня «Крок» — крупнейший поставщик ИТ-услуг в России и ведущий партнер мировых лидеров — IBM, HP, EMC, Sun, Nortel, Cisco, Avaya, Polycom, CommScope, Microsoft.
* Роджер Желязны (1937—1999), учился на отделении психологии Кливлендского университета, затем перешел на отделение английской словесности. Защитил диссертацию об английской драме елизаветинских времен. В годы учебы Желязны занимался дзюдо и восточными единоборствами, писал и издавал стихи, сочинял фантастические рассказы, учился играть в шахматы, изучал хинди и японский, увлекался медитацией и мистикой. Все это можно найти в его книгах. Лучшие из них — «Ночь в тоскливом октябре», «Бог Света» и серия «Хроники Эмбера».