«Через миг Алиса прошла сквозь зеркало и легко спрыгнула в Зазеркалье.
Она осмотрелась и тут же заметила, что комната на деле совсем
не такая обыкновенная и скучная, какой казалась из-за Зеркала.
— Здесь, право, не такой порядок, как у нас, — подумала Алиса».
(Здесь и далее: Льюис Кэрролл, «Алиса в Зазеркалье», перевод Н. Демуровой).
Возможно, не все знают, что название знаменитой сказки про Алису в дословном переводе звучит так: «Сквозь зеркало и что там увидела Алиса». Вот и нас разбирает любопытство: что можно увидеть, если взглянуть на наш ИТ-рынок и на взаимоотношения его игроков через «зеркало». В нашем случае — это данные (как о деятельности отдельных компаний, так и о состоянии отрасли в целом), которые можно получить в открытых источниках. Согласитесь, ведь они в определенной степени отражают состояние дел. Правда, ни для кого не секрет, что это отражение искаженное. В одних сегментах кривизна зеркала еле уловима, в других — настолько сильна, что человек со стороны никогда не сможет воспроизвести правдивую картину. Она доступна только тем, кто «живет» по ту сторону зеркала, внутри мира, называемого российский ИТ-рынок. Ведь большинство игроков очень хорошо представляют ситуацию в своем сегменте: кто, сколько, чего и кому продает. Конечно, в первую очередь это верно для региональных рынков, являющихся пока еще замкнутыми системами, внутри которых идет постоянная «война» конечного числа игроков за конкретных заказчиков. Но и на федеральном уровне уже практически невозможно скрыть «характеристики» ни вновь открытого розничного магазина, ни предложения, победившего в тендере.
И все же, несмотря на это, каждый год мы получаем очередной «привет из Зазеркалья». В сезон подведения и оглашения итогов деятельности компаний ИТ-фантазеры обрушивают на нас поток «кривых» цифр, на основании которых строятся планы на будущее и принимаются решения о создании госструктур, «способствующих развитию отрасли в целом».
«Кривые» цифры повсюду. Ими могут стать показатели, занесенные в отчеты компаний внутри канала; данные, подаваемые в налоговые органы, а также то, что игроки рынка объявляют на пресс-конференциях или предоставляют исследовательским фирмам для составления аналитических отчетов и рейтингов. «Врунов» порицают: время от времени возникают громкие скандалы, инициаторы которых обвиняют конкурентов в подтасовке фактов, но, увы, зло под названием «кривые» цифры пока искоренить не удалось. Вот и приходится игрокам российского ИТ-рынка приспосабливаться к условиям жизни в Зазеркалье.
— Не может быть! — воскликнула Алиса. — Я этому поверить не могу!
— Не можешь? — повторила Королева с жалостью. — Попробуй еще раз: вздохни поглубже и закрой глаза.
Алиса рассмеялась.
— Это не поможет! — сказала она. — Нельзя поверить в невозможное!
— Просто у тебя мало опыта, — заметила Королева. — В твоем возрасте Я уделяла этому полчаса каждый день! В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака!
В ИТ-Зазеркалье тренировка «веры в невозможности» идет круглосуточно: сказочная Алиса может только позавидовать буйной фантазии игроков отечественного рынка.
Чего стоит пресс-релиз одного из российских сборщиков, в котором утверждалось, что эта компания производит компьютеров больше, чем Fujitsu Siemens во всем мире. А заявления двух других крупных компаний о том, что они в прошлом году продали 190 и 200 тыс. «машин» соответственно, приведенное в качестве примера Эдуардом Пройдаковым, редакционным директором группы ИТ Издательского дома «СК Пресс»? «По некоторым оценкам, их реальные бизнес-показатели примерно в два раза меньше. И подобные «утки» искажают картину всего рынка», — отмечает он. А нередко российские сборщики завышают цифры не вдвое, а в 5—7 раз! Известны случаи, когда в очередном годовом отчете компании были вынуждены занижать показатели роста просто потому, что в предыдущие годы слишком заврались, а в результате цифры уже не имели ничего общего с реальностью.
Увы, но ИТ-рынок отнюдь не исключение, таковы правила игры, которые установились в России. Взять хотя бы наших «соседей». «Согласно отчетам операторов сотовой связи, в настоящий момент в России пользователей мобильной связи ни много ни мало 148 млн. человек (это при том, что население нашей страны — 142 млн. человек), — комментирует Пройдаков. — Из них в Москве — 26,5 млн. человек. Получается, что каждый житель «прописан» у каждого из трех мобильных операторов». Да что говорить об участниках рынка, когда «наше» министерство поддерживает подобные правила игры? Так, по заявлению Миниформсвязи, в 2006 г. российский рынок офшорного программирования должен был выйти на уровень 1,8 млрд. долл. «Цифра явно завышена, — считает Пройдаков. — Ведь в 2005 г. речь шла об объеме в 1 млрд. долл. Получается, что в 2006 г. рынок должен был увеличиться на 80%. Но мы-то знаем, что рост бизнеса в последнее время не превышает 30—40%. И ладно бы это говорилось просто для красного словца, но ведь за такими планами следуют замечательные выводы: раз мы так растем, то надо срочно какие-то меры принимать, например создавать агентство, выделять деньги на развитие такой перспективной отрасли и т. д.».
Но справедливости ради надо отметить, что в последнее время подобных «уток» становится заметно меньше. Представители крупных компаний утверждают, что стараются «выпускать в свет» только честные цифры: жалко тратить время на «перерасчеты».
«Как и большинство коллег, мы никогда не называем абсолютных цифр, но сравнительные приводим, — объясняет Константин Шляхов, вице-президент по дистрибуции компании «Марвел». — И для себя я решил уже давно: лучше оперировать честными данными хотя бы для того, чтобы потом самому же не запутаться. И дилеры, и журналисты — народ дотошный, любят сравнивать графики роста, а потом задавать ехидные вопросы о том, почему что-то не сходится. И если мы даем относительные цифры, то гораздо проще, когда они действительно соответствуют бизнесу компании».
С ним соглашается и Лев Кутман, директор группы компаний ИВС (Пермь) по проектам: «Мы как достаточно крупная региональная компания участвуем в различных рейтингах с различной структуризацией и классификацией предоставления данных. И если мы начнем «крутить» цифрами, то сами же и запутаемся. А «читатели», собрав данные из различных источников, наоборот, очень легко смогут проверить, кто и насколько обманул. Кроме того, постоянные участники рейтингов, обманув один раз, должны вводить на следующий год «поправочный» коэффициент, чтобы не очень отрываться от реальности. Тратить на это время лично мне не интересно».
Естественно, что никто из участников рынка не признается в том, что он выдавал заведомо ложную информацию. По крайней мере, нам таких «откровенных» людей найти не удалось. Это вовсе не означает, что мы подвергаем сомнению правдивость слов наших собеседников. Итак, приводить примеры несуразностей, появляющихся из-за «неверных» данных о бизнесе, можно бесконечно. Но, по мнению участников рынка, причин возникновения «кривых» цифр всего две: «желание покрасоваться» и «бизнес-необходимость».
— У нас, — сказала Алиса, с трудом переводя дух, — когда долго бежишь со всех ног, непременно попадешь в другое место.
— Какая медлительная страна! — сказала Королева. — Ну, а здесь, знаешь ли, приходится бежать со всех ног, чтобы только остаться на том же месте! Если же хочешь попасть в другое место, тогда нужно бежать, по меньшей мере, вдвое быстрее!
Желание оказаться «на другом месте», чаще всего на месте лидера, похвально. Но лишь при условии, что оно подкреплено реальными действиями, а не просто завышенными данными в отчетах о деятельности компании. «Когда у человека спрашивают, сколько продает его компания, ему естественно хочется назвать цифру как можно больше», — замечает Григорий Низовский, коммерческий директор московского представительства компании Acer.
«Большинство людей не будут анализировать, насколько в реальности вырос бизнес той или иной компании, — говорит Низовский. — Скорее всего, они просто для себя отметят, что у всех обороты увеличились на столько-то, а у данного дистрибьютора рост гораздо меньше, или, не дай бог, вообще отрицательный. Сразу последует вывод: с этой компанией что-то не так».
А этого допустить никак нельзя. Ведь каждый бизнесмен задумывается о «капитализации» своего имени. Не вечно же владельцы компаний будут самостоятельно компьютеры «крутить», они же когда-нибудь и продать свой бизнес захотят, и желательно как можно дороже.
Поэтому, по мнению Эдуарда Воронецкого, генерального директора компании «К-Системс», во всех попытках «украшательства» собственных успехов надо искать либо пиар, либо экономическую подоплеку. «А любой экономический вопрос неразрывно связан с политикой, т. е. с борьбой за ресурсы, — рассуждает он. — И цифры завышают потому, что либо поставили перед собой цели, к которым хотят прийти, либо собираются под эти «цифры» получить определенные ресурсы (от партнеров или от вендоров). И это будет всегда. Посмотрите, всю жизнь политиков обвиняют в том, что они приукрашивают жизнь, но ведь они от этого не исчезают: как работали, так и работают».
Если с «украшательством» вроде как все ясно, то среди «бизнес-требований» представители ИТ-компаний выделяют объективные и субъективные причины возникновения «кривых» цифр.
— Сложению тебя обучили? — спросила Белая Королева. — Сколько будет один плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один плюс один?
— Я не знаю, — ответила Алиса. — Я сбилась со счета.
— Сложения не знает, — сказала Черная Королева. — А Вычитание знаешь? Отними из восьми девять.
— Этого я не знаю...
— Вычитания не знает, — сказала Белая Королева. — А Деление? Раздели буханку хлеба ножом — что будет?
— По-моему... — начала Алиса, но тут вмешалась Черная Королева.
— Опять неверно.
К объективным причинам можно отнести элементарное незнание бизнесменами правил ведения бизнеса.
«Парадоксально, но при подготовке рейтинга уральских ИТ-компаний мы столкнулись с тем, что его участники не могут дать нам честных цифр просто потому, что они их сами... не знают», — делится опытом Станислав Сиражев, исполнительный директор уральской ассоциации АКСИТ (Екатеринбург).
По его наблюдению, далеко не во всех региональных компаниях налажены системы учета, в результате чего сами субъекты рынка действительно не понимают, какой бизнес они ведут. «В нашем случае мы имели дело с холдингами, — поясняет Сиражев. — Естественно, что различные подразделения этих «объединений» занимаются разными видами бизнеса: розничные продажи, корпоративные поставки, сетевые проекты и т. д. Но когда просишь респондентов «разделить» бизнес и дать по каждому направлению какие-то качественные оценки, оказывается, что они не в состоянии этого сделать, так как в компании изначально было принято «считать весь бизнес целиком». А в ответ на вопросы, как же тогда оценить эффективность работы каждого подразделения или как выбрать те направления деятельности, от которых следует отказаться, просто пожимали плечами. В конечном результате нам приходилось по несколько раз проговаривать с директорами все вопросы, чтобы получить более или менее правдоподобные цифры».
К сожалению, «незнание собственного бизнеса» — это далеко не единственная причина возникновения «кривых» цифр. Правда, все остальные возникают не от «незнания закона», а от нежелания его исполнять.
Алиса с любопытством смотрела, как Король вытащил из кармана огромную записную книжку и начал что-то писать в ней. Она ухватилась за кончик огромного карандаша, который торчал у Короля за плечом, и начала писать сама.
Бедный Король совсем растерялся; с минуту он молча боролся с карандашом, но, как ни бился, карандаш писал свое, так что, наконец, Король произнес, задыхаясь:
— Знаешь, милочка, мне надо достать карандаш потоньше. Этот вырывается у меня из пальцев — пишет всякую чепуху, какой у меня и в мыслях не было...
— Какую чепуху? — спросила Королева, заглядывая в книжку.— ...— Но ты же совсем не то хотел записать!
Увы, многим участникам российского ИТ-рынка приходилось оказываться в положении, когда «карандашом», пишущим отчеты, управляет кто-то невидимый. В этом случае и сам Король понимает, что «написал» чепуху, и окружающие чувствуют: что-то в этих итогах года «не то», но изменить уже ничего не могут. По мнению участников рынка, в роли Алисы могут выступать разные факторы.
«Как ни парадоксально, источниками «кривых» цифр часто становятся вендоры, т. е. те компании, которых многие как раз считают «проповедниками цивилизованных отношений», — рассказывает Константин Шляхов. — Некоторые из них строят свою работу так, что подталкивают других игроков рынка не только оперировать «кривыми» цифрами, но и жить в неком «зазеркалье», создаваемом этими отчетами».
В качестве примера он привел компанию Intel (см. интервью К. Шляхова и С. Пацкевича в CRN/RE № 24/2006, «Развод года»). «Не секрет, что лет 10 назад отечественные дистрибьюторы продавали, а точнее, закупали процессоры Intel в гораздо больших объемах, чем это требовалось для российского рынка, — рассказывает Шляхов. — Тогда существовали условия, позволяющие сбывать полученные «излишки» за пределами нашей страны. Ну а уж если ты это купил, а потом продал, то должен отчитаться, куда дел, а значит, приходилось «договариваться» с партнерами-сборщиками о том, чтобы часть «зарубежных» процессоров они записали на себя. В результате в компании Intel до недавнего времени были уверены, что российский рынок раза в два больше, чем он был на самом деле. И планы для дистрибьюторов по закупкам процессоров вендор «спускал» в соответствии именно с этим убеждением».
По словам Шляхова, дистрибьюторы уже давно выражали свое недовольство сложившейся ситуацией, но переубедить представителей вендора не удается. «Однажды я на очередной встрече с руководством европейского офиса Intel привел простой пример, — рассказывает он. — Любой компьютер продается с монитором. Но если сравнить, сколько в России продается мониторов и компьютеров с процессорами Intel, то последних окажется в два раза больше. А они на это ответили так: «Просто у вас очень часто меняют компьютеры, а мониторы оставляют старые». О чем здесь говорить? В результате до сих пор российские сборщики, прежде чем ответить на вопрос «а сколько вы собираете?», задумываются, какую цифру называть: реальную или ту, которая равна количеству записанных на них процессоров».
«Действительно, участвовать в этих играх с цифрами приходилось всем, — подтверждает Лев Кутман. — В ситуации, когда инициатором манипуляций выступает вендор, весь канал оказывается подневольным. Но мне кажется, что в последнее время этого стало гораздо меньше».
«Мы — сборщики, и Intel для нас — один из ключевых партнеров, а значит, мы о нем говорим либо хорошо, либо вообще ничего, — комментирует Эдуард Воронецкий. Но, если не «переходить на личности», я тоже считаю, что проблема «кривых» цифр берет свое начало в связке вендор-дистрибьютор. Именно они и устанавливают правила игры с отчетностью в зависимости от того, сколько продукции производитель захотел «списать» на нашу страну. Некоторое время назад каждый российский сборщик рассчитывал для себя некий коэффициент соотношения реального объема рынка и по отчетам вендора. И работали, и со СМИ общались, опираясь на этот самый коэффициент. Все это делали: не делать этого означало на тот момент просто быть вне рынка. Но ситуация меняется. Сейчас крупные сборщики имеют прямые отношения с производителями по ключевым компонентам, а значит, «игрища» с отчетностью уже никому не нужны. На данный момент для нас такой проблемы не существует. Сейчас уже и цифры достаточно реальные приводятся, да и у нас стимула, чтобы играть с этими цифрами, нет».
А вот по мнению Григория Низовского, винить в появлении «кривых» цифр только вендоров нельзя. «Это все равно что утверждать, что именно производители виноваты в том, что кто-то провозит товар через границу незаконным путем», — считает он. Ведь есть и другие причины, толкающие участников рынка на искажение реальности. Так, в случаях, когда сознательно занижаются показатели, правила диктует уже совсем другая «Алиса».
«У нас в регионе ряд компаний, которые принимали участие в рейтинге, сразу заявили: «Мы тебе цифры дадим, но не вздумай нас поставить на первое место», — рассказывает Станислав Сиражев. — Я объяснял, что все будут стоять на тех местах, которые они занимают, согласно бизнес-показателям. После этого компании давали цифры, которые, по моим ощущениям, были несколько заниженными. А все дело в том, что наши компании очень боятся соответствующих органов. У нас в 2006 г. прошли таможенные проверки уральских компаний. И в первую очередь проверяли именно тех, кто попал в первую десятку в нашем рейтинге в 2005 г. Мы тогда еще удивлялись: они «шли» буквально по списку. Оказалось, действительно по этому списку и шли».
И Урал в этом отношении далеко не уникален. Стоит вспомнить, что первые общефедеральные рейтинги, проранжировавшие игроков отечественного рынка в зависимости от бизнес-показателей, также породили неподдельный интерес у «соответствующих органов». В результате «засветившимся» компаниям пришлось встречаться с представителями государства. Причем последних интересовали как те, кто занял первые места, так и «новички», не дававшие раньше о себе информации в открытых источниках. Но, как считают игроки рынка, именно после этих рейтингов ИТ-рынок стал более прозрачным.
И сейчас подобных встреч с представителями власти боятся уже не все.
По мнению Эдуарда Воронецкого, надо быть готовым к тому, что любая активность вызывает интерес не только положительный, но и отрицательный. В «тени» можно оставаться до определенного момента, но рано или поздно все равно засветишься. А, сделав однажды этот шаг, уйти обратно в «тень» уже не сможешь. Так что здесь, как и во многом в жизни, «страшно только в первый раз»: и после первого «посещения» проблема стоит уже не так остро. «Наша компания и впредь готова предоставлять данные и практически не считает необходимым скрывать что-то, — комментирует он. — Потому что все и так очевидно. Да и органы, о которых идет речь, настолько компетентны, что очень хорошо знают не только, какой у кого оборот, но и структуру этого оборота, куда платятся налоги и как «идут» товары. Их обманывать бесполезно, ведь, если они один раз «залезли» в рынок, то начинают его изучать, и после этого уже довольно хорошо представляют, что там творится».
Участники рынка уверены, что основное внимание всегда привлекают первопроходцы. Но спустя некоторое время после первых «визитов» многое известно даже о тех, кто не участвует в рейтингах, а значит, засветившись в каком-то из них, компания уже мало что потеряет. При этом Воронецкий допускает, что пока это верно для компаний федерального уровня. А вот региональные «органы» только начинают «знакомиться» с нашим сегментом и, значит, все еще изучают его очень пристально. Кроме того, он считает, что если подобный «ореол секретности» кого и окутывает, то, скорее всего, дистрибьюторов. А вот российская сборка «прозрачна» уже давно: «Мы четко представляем не только свои объемы, но и обороты наших конкурентов. Ведь такой показатель, как производственные мощности, не скроешь. Рассказывать про завод в тайге можно журналистам, но не конкурентам».
При этом, как считают игроки рынка, каковы бы ни были причины, побуждающие компании «врать», поток «кривых» цифр не прекратится до тех пор, пока «обманщикам не станет стыдно за то, что они так поступают».
«Большинство скандалов на Западе происходят с участием публичных компаний и связаны с обманом акционеров, — считает Александр Ершов, директор по развитию компании «Кардинал» (Новосибирск). — И в результате на основе предоставленных «кривых» цифр эти самые акционеры принимают неверные решения, теряют деньги. А у нас такие цифры — это обычная игрушка, так как большинство компаний «закрытые», они внутри себя знают, какие данные у них правильные и на основании чего они могут строить свои решения. И жаловаться, что кто-то «вовне» дает неправильные цифры, глупо. Ведь как только на рынке начнут появляться публичные компании, они будут обязаны показывать правдивые цифры. А сейчас правильность-неправильность в принципе и проверить-то нельзя». Получается, что до тех пор, пока наши компании будут оставаться непубличными, мы так и не сможем со стопроцентной гарантией сказать, кто из них обманывает, а кто правду говорит. Ведь, по мнению участников рынка, в России нет ни одного аналитического исследования или рейтинга, который был бы авторитетным для большинства игроков.
— Триста шестьдесят пять минус один — сколько это будет?
— Триста шестьдесят четыре, конечно.
Шалтай-Болтай поглядел на Алису с недоверием.
— Ну-ка, посчитай на бумажке, — сказал он.
Алиса улыбнулась, вынула из кармана записную книжку и написала:
365 — 1 = 364
Шалтай-Болтай взял книжку и уставился в нее.
— Кажется, здесь нет ошиб... — начал он.
— Вы ее держите вверх ногами, — прервала его Алиса.
— Ну, конечно, — весело заметил Шалтай-Болтай и взял перевернутую Алисой книжку. — То-то я смотрю, как странно все это выглядит! Поэтому я и сказал: «Кажется, здесь нет ошибки!», — хоть я и не успел разобраться как следует...
Как отмечают участники рынка, иногда создается впечатление, что аналитические агентства, предоставляющие информацию о российском ИТ-рынке, увы, работают по принципу Шалтай-Болтая: разобраться не успели, но вроде все верно... «Большинство из них действуют так: опросили участников рынка, внесли поправочный коэффициент и что-то получили, — сетует Григорий Низовский. — Но ведь это в корне не верно».
Игроки рынка считают, что перед аналитиками стоят две задачи: оценить общий объем рынка и расставить игроков по местам, определив их положение по значимости. И участвуя в рейтингах, они надеются получить объективное отражение ситуации на рынке, оценить свое местоположение и правильность выбранного курса развития. «Но иногда в рейтинге, в отчете просто нельзя найти ту компанию, с которой реально конкурируешь, — жалуются в ИТ-компаниях. — И это подчас гораздо обиднее, чем не участвовать самому».
«Если задуматься, то все аналитические отчеты — это такие же продукты для компаний, их производящих, как, например, для нас компьютерная техника, — рассуждает Низовский. — И именно аналитики должны заботиться о качестве своего продукта, о том, чтобы в их отчетах фигурировали нормальные, адекватные цифры. И здесь нельзя сослаться на то, что три компании сказали «это», мы сложили и получили объем рынка».
Кстати, проблема оценки общего объема рынка — одна из самых актуальных на сегодняшний день. «Существующие оценки тех денег, которые платит (или готов платить) пользователь за наши услуги на сегодня, очень и очень относительные, — высказывает свое мнение Лев Кутман. — Даже те, кто занимается этими подсчетами профессионально, признают, что пока не в состоянии все корректно посчитать. Ну поставки «железа» еще как-то можно определить. А как же быть с достаточно заметной долей рынка — с услугами?». Но оказывается, и с поставками оборудования не все так просто. Интересно, что здесь «кривизна» может возникнуть в результате незнания элементарных схем движения товара в канале. «Аналитик спрашивает у представителей разных компаний, сколько они продают компьютеров, а потом все эти данные складывает, — приводит пример Станислав Сиражев. — В результате оказывается, что полученный объем рынка раза в полтора больше реального, даже если данные никто не подтасовывал. Просто часть компьютеров была посчитана по два-три раза. Одна компания заявила, что продала 100 ПК, вторая — столько же. Сложили — получили 200. Но одна из них — субдистрибьютор, а вторая — его дилер. И продавали они эти компьютеры друг другу, а в объем продаж обе включили. Вот и получилось у нас, что в 2005 г. из заявленных 100 тыс. компьютеров реально на Урале было продано только 70 тыс. единиц, а 30 тыс. возникли на пустом месте».
Многие уверены, что существует множество методик и технологий, позволяющих получить те самые «адекватные» показатели бизнеса ИТ-компаний: от «найма» роты солдат для подсчета коробок, которые выносят из магазина, до «сговора» с таможней, с целью получения соответствующих документов на ввоз компьютерной продукции из-за рубежа, и изучения бухгалтерской отчетности. «А если людям не хочется этим заниматься, понимать, что и сколько продается в России, а значит, инвестировать в это время, деньги, то тогда и мы никогда не получим этих самых первоисточников», — считает Григорий Низовский.
Но скептики утверждают, что какой бы «хитрой» ни была технология сбора данных, тот, кто хочет соврать, всегда найдет способ это сделать. Считали у дверей магазина? Так они скажут, что еще столько же продали с доставкой на дом. Таможенные документы? Отлично, но в них написано, что они ввезли 12 т компьютеров! А говорить про бухгалтерскую отчетность, когда у каждой компании есть по несколько юридических лиц, вообще не стоит.
Так что самый действенный способ — заниматься промышленным шпионажем. Но это дорого, да и незаконно, а значит, и данные, полученные таким путем, никогда не будут открытыми, так же как и сведения, предоставляемые «непубличными» аналитическими компаниями, которые получают их только благодаря доверию со стороны игроков рынка.
— А я-то всегда был уверен, что дети — просто сказочные чудища, — заметил Единорог.
...
Губы у Алисы дрогнули в улыбке, и она сказала:
— А, знаете, я всегда была уверена, что единороги — просто сказочные чудища! Я никогда не видела живого единорога!
— Что ж, теперь, когда мы увидели друг друга, — сказал Единорог, — можем договориться: если ты будешь верить в меня, я буду верить в тебя! Идет?
— Да, если вам угодно, — отвечала Алиса.
Действительно, кроме аналитических агентств, на отчеты которых принято ссылаться, есть и менее известные «счетные палаты». Суть одной из систем, существующих на рынке, в том, что ее участники получают отчет, включающий сведения о емкости рынка, основанные на показателях продаж компаний, а также о доле, которую в этих продажах занимает данный участник.
«Но следует учитывать, что там подсчет ведется по данным только тех компаний, которые в этой системе участвуют, — уточняет Низовский. — Кроме того, ссылаться на эти сведения нельзя. Их получают для того, чтобы действительно определить свое местоположение относительно конкурентов. И пользоваться этой системой может любой, кто действительно хочет прояснить ситуацию на рынке».
Получается замкнутый круг. Внутри рынка все знают все и обо всех, в том числе и благодаря работе непубличных аналитиков. А в зеркале отражение все равно кривое. Так может быть, вообще не стоит публиковать никаких данных о своих «успехах»? Правда, никто ничего не узнает, зато и обманутых не будут. Но такой сценарий участников рынка не устраивает. Ведь о бизнесе, так или иначе, говорить принято.
И без цифр тут не обойтись, а когда нет авторитетных источников, каждый решает для себя, какие данные можно обнародовать. Тогда, может быть, объединиться, выбрать «счетовода отрасли», который напишет реальный портрет ИТ-рынка, опираясь на предоставленные ему достоверные сведения? В этом случае и отчетам можно будет доверять, и скандалы по поводу подтасовки цифр сойдут на нет...
Однако участники рынка возражают. «Это очень похоже на призыв “Давайте подадим налоговые декларации, только честные!”», — считают они. Ведь все равно найдутся те, кто будет считать, что их конкуренты этого не сделают. При той деконсолидации рынка, которая существует у нас (и в рознице, и в дистрибуции, и в производстве), невозможно договориться, чтобы все с завтрашнего дня публиковали честные цифры. Сложно просто физически собрать такое большое количество компаний, а уж выработать решение, которое удовлетворит всех, невозможно.
Как отмечают участники рынка, на Западе ситуация другая. Так, в Европе первая десятка компаний занимает очень большую долю рынка. Поэтому им и договориться проще. А в нашей стране, где множество компаний довольствуются небольшими долями рынка и при этом тотально не доверяют друг другу, это пока очень отдаленная перспектива.
Так что, как говорится в русской пословице, «Нечего на зеркало пенять, коли рожа крива!». И скорее всего, нам еще долго придется бороться с этими самыми «кривыми» цифрами, потому что в них заинтересован ни кто-нибудь, а сам российский ИТ-рынок.
Статья подготовлена по материалам «круглого стола» «Кто заинтересован в “кривых цифрах”», прошедшего в рамках IT-Форума’2006.