Представители власти и российского ИТ-бизнеса отвечают на вопрос редакции CRN/RE: на какие регионы в нынешней ситуации стоит обратить внимание российским компаниям, ориентированным на работу за рубежом?
Экспортная часть российского ИТ-бизнеса, которая обычно ассоциируется исключительно с заказной разработкой ПО, всегда ориентировалась в основном на американский рынок.
Но сегодня США переживают кризис. И в самом тяжелом положении при этом оказался именно сектор ИТ. Рынку заказной разработки ПО эта ситуация грозит не только уменьшением количества заказов, но и усилением конкуренции со стороны местных ИТ-компаний.
Так может быть, поискать клиентов в других краях? Например, на Ближнем Востоке. На сегодня — это один из богатейших регионов. По некоторым оценкам, спрос на ИТ-услуги здесь уже сегодня составляет порядка 9,6 млрд. долл., а к 2005 г. достигнет 16,7 млрд. Ближний Восток всегда входил в сферу интересов Советского Союза. В последнее время в регионе стремительно меняется политическая обстановка и американские фирмы уходят с этого рынка, оставляя свободное место... Для кого?
Вот, например, компания Luxoft рассчитывает захватить часть освобождающегося ближневосточного рынка. Отчитываясь об итогах работы за год, компания заявила о планах освоения новых территорий. И там, наряду с привычными европейскими названиями и Японией, значится, например, Саудовская Аравия.
На самом деле, российские компании, которые в той или иной мере занимаются экспортом в сфере ИТ, уверены, что США еще долгое время останется одним из основных их клиентов. Руководители Luxoft, кстати, тоже говорят, что доля американских заказов (на сегодня 80%) в следующем году снизится лишь до 75%, а в дальнейшем не будет ниже, чем доля США на мировом рынке программных разработок — 60%. Тем не менее альтернатива этому рынку, хоть и не столь масштабная, есть.
ДМИТРИЙ МИЛОВАНЦЕВ,
Министерство по связи и информатизации РФ, начальник управления по координации ФЦП «Электронная Россия»:
«Для не развитых в технологическом плане рынков схема оффшорного программирования, когда фирме-разработчику дается точное задание, какой продукт нужно написать, не работает (даже Япония, как оказалось, не готова к такой форме ведения бизнеса). Но Ближний Восток может стать и даже уже сейчас является потребителем отечественных интеграционных продуктов. Например, существует некая фирма со сложным названием, унаследованным от бывших советских внешнеторговых ведомств, занимающаяся реализацией интеграционных проектов на Ближнем Востоке и работающая через сеть российских торговых представительств.
Что есть наш рынок? Исторически - это, в принципе, Ближний и Дальний Восток, Средний Восток, Африка, те зоны, где доминанта Советского Союза в прежние годы была достаточно велика. Многие там знают русский язык и понимают нас без переводчика.
Необходимо просто разработать набор бизнес-моделей: что и куда мы двигаем. Наверное, эти бизнес-модели должен предложить рынок, а государство их будет использовать через сеть своих торговых представительств. В результате мы сможем выработать координированную политику государства в области экспорта ИТ. Необходимо, чтобы Минсвязи, Минэкономразвития, Минпромнауки, любое другое ведомство на случай разговора о наших возможностях в сфере ИТ имело в запасе некий стандартный бизнес-кейс. Если спросить у коммивояжера о продаваемом им продукте, у него мутнеет взгляд, и он на автомате произносит: наш продукт самый хороший, потому что он самый хороший и т. д. Вот такую «говорилку» нужно подготовить и нам, а соответствующие чиновники должны ее произносить при всяком удобном случае».
ДМИТРИЙ ЛОЩИНИН,
генеральный директор Luxoft:
«Ближний Восток - богатый регион и рынок, который сейчас активно развивается в плане внедрения ИТ. Например, Саудовская Аравия тратит огромные деньги на автоматизацию технологической базы. Мы знаем, что здесь намечен целый ряд проектов, которые требуют тотальной автоматизации в масштабах всей страны. Почему мы пытаемся на этот рынок проникнуть? Потому что считаем, что сейчас спрос там превышает предложение. Такая ситуация сложилась в основном в силу политических причин.
Сам по себе этот рынок довольно сложный, поскольку попасть на него и успешно здесь работать можно только при наличии местных партнеров. Своими силами российской компании или какой бы то ни было другой сюда не пройти. Многое на этом рынке решается за счет связей и отношений, установленных с людьми, принимающими решения. В той же Саудовской Аравии таких людей не больше десяти. Поэтому сейчас мы пытаемся наладить отношения со структурами, которые позволят нам на этот рынок выйти. Но мы уверены, что у нас есть что предложить».
НИКОЛАЙ КРАСИЛОВ,
президент корпорации «Галактика»:
«Я, наверное, выскажу пессимистичную точку зрения. Мы анализировали рынок Западной Европы - многоязычность, многокультурная среда, рынок Восточной Европы - там есть свои сильные школы. Венгрия, например, всегда сильна была в математике и программировании. Так что я подозреваю, что на европейских рынках нам будет очень тяжело сражаться, еще сложнее, чем в Америке. Если говорить о Ближнем Востоке, то у нас опыта работы там просто нет.
Вообще существуют разные модели работы на экспорт. Более привлекательна, на мой взгляд, модель тиражного продукта. И если рассматривать это направление, могу привести такой пример. Я знаю компанию, которая довольно успешно работает на том же рынке Индии, но со специфическим продуктом, связанным с математической обработкой измерений. Можно назвать это направление «пространственная картография», хотя существует и много других применений. Так вот эта компания ориентирована на Юго-Восточную Азию, а в Америке и Европе работает гораздо меньше.
Кстати, кризис в США имеет для нас и позитивные стороны: те, у кого дорогие программисты, кто раздул свои штаты, сейчас выйдут из бизнеса, переключатся на другие виды деятельности. И у нас есть возможность, используя эту ситуацию, занять место уходящих».
БУЛАТ ГАЙФУЛЛИН,
президент компании Interface:
«Потенциально интересные для нас рынки: Европа и Ближний Восток (я не говорю про СНГ, где много наших работает, но называть это экспортом, по-моему, нельзя). Но «восток - дело тонкое», там надо годами налаживать личные связи... В этом плане могут быть интересны организации типа фонда «Россия-АСЕАН». Эта структура давно известна на азиатском рынке, но ограничивается традиционными видами деятельности. И если использовать, например, возможности подобных организаций, можно гораздо быстрее выйти на рынки восточных стран.
В то же время я не согласен с тем, что сейчас нужно уходить с американского рынка. Это, в общем-то, надо было раньше делать, а сейчас, наоборот - ощущается подъем интереса к услугам российских программистов. Сегодня мы чувствуем существование некоего потока - инвесторов, заказчиков, представителей американских компаний, изучающих возможность работы с Россией. Не то чтобы наша страна стала такой привлекательной, но деньги-то надо куда-то вкладывать. Вот инвесторы и смотрят в сторону Европы и Азии. Так что накал борьбы за американский рынок не стоит ослаблять».
АЛЕКСАНДР КАРПАЧЕВ,
президент корпорации «Парус»:
«Регионы влияния бывшего Советского Союза - понятие мало что значащее для частного бизнеса. Если работать там, то нужно опираться на межгосударственные отношения, потому что не может частная компания из России прийти и работать, скажем, с правительством Ирака. Просто по определению. Да и вообще, попытка выйти в такой регион связана с огромными рисками. Нам пришлось бы немало инвестировать в локализацию, а отдача... Это не самые финансовоемкие рынки.
Богатые люди там есть, но это не значит, что там есть культура использования ИТ. Эти люди заработали свои миллиарды на нефти и на наркотиках, там ИТ-индустрия не нужна. Это не высокоразвитый рынок.
Кроме того, на азиатских рынках тоже нет вакуума. В Китае, например, присутствуют все: SAP, Oracle. У нас с ними состязаться нет возможности. Туда можно идти только с глобальным сервисом. Но конкурировать там может только брэнд. Да, IBM может сказать: мы построим всю систему учета налогов в Китае. Они, консолидировав специалистов со всего мира, справятся. А если придут «АйТи» или IBS, они этот проект не сделают. Да и проектов таких раз-два и обчелся.
А если какой-то заводик автоматизировать, для чего ехать из России?»
ВАЛЕНТИН МАКАРОВ,
президент ассоциации «Руссофт»:
«Во-первых, мы не считаем, что американский рынок настолько плох, что на нем нельзя работать. Он все равно остается для нас самым большим рынком, поскольку кризис, который мы там наблюдаем, относится не только к Америке, но и к Юго-Восточной Азии, Европе.
Что же касается других регионов, то мы уже четыре года эффективно работаем в Северной Европе. Это ближайший к нам территориально рынок, достигший огромных успехов в экономике. В этом регионе, между прочим, кризис тоже очень сильно сыграл не в нашу пользу. Тем не менее позиции у нас вполне приличные, и на этом рынке нам необходимо присутствовать.
Кроме того, интересна Юго-Восточная Азия: Япония, Сингапур, Гонконг, Южная Корея. Здесь также можно попытаться работать, хотя эти регионы географически расположены очень далеко. Потом Центральная Европа, Германия, Австрия, Швейцария - это рынки, которые для фирм из Петербурга, например, играют заметную роль. Ближний Восток - это, прежде всего, другая культура. Там сложнее работать. Но, безусловно, рынок очень большой, перспективный. Надо просто собраться с силами и научиться там работать».
МИХАИЛ КРАСНОВ,
президент группы компаний Verysell, руководитель комитета по международным делам и инвестициям АПКИТ (Ассоциация предприятий компьютерных и информационных технологий):
«Рецессия на американском рынке - явление временное. Американская экономика находится в неплохом состоянии, и однозначного мнения о ее перспективах нет. В любом случае американский рынок в качестве потребителя продукции оффшорного программирования является главным и доминирующим, и я думаю, что он сохранится в качестве такового еще долгое время. Поэтому я думаю, что среди российских разработчиков осознанной позиции по «переключению внимания» с США на иные рынки не существует, во всяком случае, я о ней не знаю. Альтернативы существуют: Германия, Великобритания, а также иные западноевропейские страны являют-ся серьезными заказчиками. Южная Корея - еще один крупный потребитель услуг оффшорного программирова-ния. Так что это дело каждой отдельной компании, где ей искать рынки сбыта. Кто-то может работать в США, кто-то - в Западной Европе, Японии или Азиатских странах».